Теперь мы точно знаем, что такое бессмысленная война. Нет, это, оказывается, не расхожая банальность. Напротив, это вполне политологическая категория. Просто война больше не продолжение политики иными средствами. Война – это замена политики там, где вместо нее вакуум.
С этим очень трудно смириться после Сирии, которая дело всех и каждого, и Крыма, после которого, как казалось, уже не бывает ничего невозможного. Но противостояние на линии соприкосновения в Нагорном Карабахе – дело исключительно Нагорного Карабаха, Азербайджана и Армении. То есть это вопрос не просто местного значения. С точки зрения большой политики это вопрос политики в тех местах, которые никому на свете не интересны. Это конфликт невозможно урегулировать не только потому, что стороны не ведают компромисса. Просто этот конфликт в его замороженной форме никому не мешает. В том числе, кстати, и самим его участникам. Просто у каждой стороны есть роль, которую следует исполнять неукоснительно.
Азербайджан играет роль проигравшего, который должен ежедневно взрывать статус-кво. На самом деле за двадцать лет выросло поколение, которое про Карабах и злодеев, которые его отняли, знает только благодаря телевизору, но это тоже часть роли, которую должна отыгрывать проигравшая сторона. И, как полагают в Азербайджане не такие уж малочисленные скептики, если власть решит, что пора ненависти прошла, то она и пройдет за день. Но время не пришло, ненависть в тренде.
Армения играет роль победителя, которая должна всеми силами сохранять статус-кво. Здесь тоже выросло поколение тех, для кого карабахская война – такая же история, как и геноцид 1915 года, и им предписано ненавидеть и верить всему, что говорят про врага и его друзей, например, Турцию.
Турция играет роль друга Азербайджана, «Две нации – одно государство», солидарность и поддержка.
Россия играет роль гаранта Армении и одновременно роль той силы, что вечно хочет зла и неизвестно, от какой роли получает больше удовольствия.
Сопредседатели Минской группы играют роль миротворцев, которые верят, что убедительность их игры важна для урегулирования процесса, на который они не имеют никакого влияния.
Каждая сторона отбывает номер, причем уже который сезон, и в этом представлении ничего не изменилось с тех пор, как все привыкли радоваться заключенному однажды перемирию, так напоминавшему мир, и война выглядела насмешкой над здравым смыслом, который считался главным.
То есть почти ничего. Изменились декорации. Случилась Сирия, после которой соблазн счесть себя ее продолжением тем больше, чем более местного значения преисполнена интрига. Все то же, что и вчера, но в ореоле новых мифов, новых страхов и новых заблуждений.
И продолжилась эволюция конфликта, которая неподвластна ни его участникам, ни посредникам. Действующие лица мутируют незаметно для самих себя, но физика неумолима, и если давление нарастает, значит, растет и температура. Вместо спорадических снайперских упражнений – интенсивная снайперская война, потом привыкают к минометам, потом перестают быть экзотикой танки, как пока остается экзотикой фронтовая авиация.
А роли остались прежними, просто стало жарче – именно потому, что остались прежними роли. Никто, скорее всего, не планировал начала войны в ночь с 1 на 2 апреля. Просто что-то могло не сложиться в обыденности прифронтовой полосы, где ежедневно что-то минируется и где-то рутинно бьются за господствующие высоты. В области высокого давления все не так, как кажется и как должно, казалось бы, быть.
Скорее всего, не изменится особо линия фронта. Не изменится характер противостояния. Не изменится ничего, потому что это уже давно не война за территории или за то, что мы привыкли считать логичным поводом для войны. Война как необходимость отбыть предписанный номер. Скорее всего, ненадолго. Но, по всей видимости, не в последний раз.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
