Жители приграничных сел Знаурского района обратились с письмом к президенту, спикеру парламента и председателю правительства Южной Осетии с просьбой убрать посты пограничного контроля, расположенные на въезде в населенные пункты. По их мнению, они ущемляют конституционные права граждан на свободу передвижения. Эксперты отмечают, что недовольство в районе назревало давно, но власти не обращали внимания на настроения людей.
В приграничную зону нельзя заходить без специального пропуска, нарушителям грозят задержания, выдворения, штрафы. Эти ограничения создают массу неудобств для местных жителей и их близких, проживающих за пределами зоны. Хотя проблем с получением пропуска нет, бюрократическая процедура отнимает время, раздражает. Многие считают унизительным испрашивать разрешения начальства для посещения родного дома, престарелых родителей. У некоторых возникают ассоциации с временами конфликта, когда в районе заправляли грузинские формирования.
Есть проблемы посерьезней, чем болезненные ассоциации, - местные жители терпят убытки. Горожане престали закупать в их селах сельхозпродукцию. В итоге жители района написали обращение к президенту, спикеру парламента и председателю правительства, в котором указали, что постановление правительства №106 от 4 ноября 2015 года «Об установлении на территории ЮО пограничной зоны вдоль государственной границы РЮО и мерах по обустройству государственной границы РЮО» нивелирует 24 статью Конституции Южной Осетии. Эта статья гарантирует каждому, кто законно находится на территории республики, свободу передвижения по ее территории.
Югоосетинский общественник Тимур Цхурбати говорит, что поддерживает обращение жителей приграничных сел Знаурского района:
«Ситуация неадекватная, нет никакой необходимости ограничивать эти селения. Население Южной Осетии настолько компактно, что пограничники могли бы осуществлять фейс-контроль, не беспокоя людей. Однако они действуют по российским стандартам. Их вины я в этом не вижу. Это недоработка наших законодателей и чиновников. Они не утруждают себя мыслительным процессом, не адаптируют российские законы к нашим условиям, а просто автоматически их копируют. В деревне и без этого тяжело, а когда еще дополнительные сложности создают, деревня пустеет».
Югоосетинский общественник Алан Парастаев напоминает, что особые приграничные зоны, где ограничены свободное передвижение людей и хозяйственная деятельность, как правило, устанавливаются на границах с недружественными территориями. В этом смысле, говорит Алан, наверное, такие зоны, как мера безопасности, на сегодняшний день необходимы. Однако, подчеркивает Парастаев, глубокая пограничная зона в маленькой республике не нужна, и уже тем более не нужно включать в нее целые населенные пункты. Она создает массу неудобств не только жителям, но и самим пограничникам. Быть может, говорит Алан Парстаев, стоит удовлетвориться полосой отчуждения вдоль границы шириной в несколько десятков метров, укрепленной соответствующими инженерными сооружениями, как, например, между Израилем и Западным берегом реки Иордан. Говорит Алан Парастаев:
«Я не знаю, в чем смысл глубокой приграничной зоны. Быть может, чтобы занять огромное количество пограничников, которое у нас имеется? Получить пропуск в погранзону легко – никаких особых проверок. А если легко, то зачем мы вообще эту зону устанавливаем? Это все издержки большой бюрократической машины. Но все же эти вопросы нужно как-то утрясти. Самое ужасное в этой ситуации, что народ настраивается против пограничников. Т.е. их служба усложняется еще и тем, что народ перестает им доверять. Они начинают воспринимать их не как защитников, но как тех, кто строит им препоны».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
