Считается, что в течение последних пяти лет грузинскую внутреннюю политику определяет борьба между двумя личностями – Бидзиной Иванишвили и Михаилом Саакашвили. Собственно партийная конкуренция между «Грузинской мечтой» и «Национальным движением» видится лишь как ее внешнее выражение: партии – приложение к конкретным личностям и без них не имеют значения.
Начиная с 2013 года, дополнительную пикантность ситуации прибавило то обстоятельство, что формально ни один из указанных субъектов лидером партии не являлся: Иванишвили представлял себя частным лицом, а Саакашвили, став губернатором Одессы и гражданином Украины, лишился грузинского гражданства и вместе с ним права заниматься политической деятельностью в Грузии. Получалось, что основные две политические силы были под теневым, неформальным управлением. Разница была лишь в том, что Иванишвили свое реальное участие в политике старательно отрицал, тогда как Саакашвили этот вопрос не слишком заботил.
В принципе, это не ново: партии всегда были слабы, политика была ориентирована на личности. «Круглый стол» мог существовать лишь со Звиадом Гамсахурдиа, «Союз граждан Грузии» построили вокруг Эдуарда Шеварднадзе, «Союз возрождения» ничем не был без Аслана Абашидзе. Объяснить это можно туманным выражением «политическая культура»: что уж поделать, грузинский избиратель доверяет или не доверяет конкретным личностям, а за партии голосует только потому, что так полагается.
Мы не знаем, изменится ли эта политическая культура и когда. Но то, что произошло в «Национальном движении» в дни после первого тура парламентских выборов, явно противоречит привычному стереотипу. Вскоре после объявления предварительных результатов Михаил Саакашвили обратился к своим сторонникам, сказав, что результаты выборов фальсифицированы, надежды на справедливый политический процесс больше нет, поэтому представителям его партии, прошедшим во второй тур, не имеет смысла в нем участвовать и, вообще, надо бойкотировать парламент, потому что участие в нем означает легитимацию фальсифицированных выборов.
Директива ясна. Но то, что произошло дальше, никак не соответствует представлению о партии как приложении к лидеру. Ведущие ее представители открыто не согласились с заявлением Саакашвили, назвав предложенную им стратегию в корне неправильной. В социальных сетях последовала острая дискуссия между сторонниками обеих точек зрения. Через несколько дней политический совет, которому полагается принимать решения, большинством голосов постановил, что партия войдет в парламент и будет участвовать во втором туре выборов. Саакашвили принял решение большинства. Раскола не произошло, хотя, возможно, разногласия оставили болезненный след, который может дать о себе знать в будущем.
Если рассматривать саму суть вопроса, позиция Саакашвили была, на мой взгляд, крайне слаба. У меня нет иллюзий по поводу демократического характера правления «Грузинской мечты». Возможно, Саакашвили прав, предполагая, что они никогда не уйдут путем выборов и в конце концов народу придется пойти на демократическое восстание против них. Но это лишь предположение. В этих выборах «Мечта» действительно победила, хотя не могу исключить, что разрыв был несколько увеличен за счет подтасовок. Позже Саакашвили говорил, что партии не удалось собрать убедительных доказательств масштабной фальсификации, что равноценно признанию, что их и не было. Революционного настроя у широких масс не наблюдается. Отказ от входа в парламент привел бы к маргинализации «националов» и компрометации политического наследия лично Саакашвили. Многие просто отошли бы от партии, а оставшиеся радикалы уподобились бы уличной оппозиции образца 2007-2009 годов, над которой сами совершенно справедливо насмехались.
Но успешно преодолев опасность раскола, партия сделала шаг в сторону большей институционализации и, на мой взгляд, одержала моральную победу. Представление о партии одного человека больше не имеет под собой оснований. В случае «Мечты» трудно себе представить, чтобы она открыто пошла против воли своего создателя: как бы не маскировал Иванишвили свою роль, невозможно сомневаться, что партия всецело от него зависит. Но «Национальное движение» приблизилось к тому, чтобы стать настоящей партией, которая больше чем отдельный лидер. Конечно, Саакашвили остается ее брендом, и мы можем лишь гадать, что произойдет, если он почему-то решит от нее дистанцироваться. Но пока «Национальное движение» – единственное политическое объединение, которое стало походить на нормальную партию.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
