В Абхазии и Южной Осетии вызвало скандал заявление председателя комитета Госдумы по делам СНГ Леонида Калашникова о том, что решение территориального конфликта в Молдавии может быть примером для Украины и Грузии.
После заявления Леонида Калашникова не заставила себя долго ждать реакция МИДа Абхазии.
«Своими необоснованными заявлениями Леонид Калашников ставит под сомнение решения, принятые высшим руководством Российской Федерации», – заявило внешнеполитическое ведомство.
В Южной Осетии депутат Игорь Кочиев заявил, что слова Леонида Калашникова «оскорбительны по отношению к народу Республики Южная Осетия и не вписывается в позицию, обозначенную высшим руководством Российской Федерации по отношению к Республике Южная Осетия и Республике Абхазия».
Господин Калашников попытался исправить ситуацию, оправдаться, якобы его не так поняли, но это мало что изменило (а как его еще понять?).
Российский политолог Николай Силаев говорит, что он не против, чтобы в Думе звучали разные мнения, в этом нет ничего странного. Другое дело, что вопросы Приднестровья, Донбасса и республик Южного Кавказа уже давно разошлись по разным тематическим корзинам. Между ними слишком мало общего, чтобы выстраивать их в один логический ряд и предлагать им некую единую кальку для решения. Говорит Николай Силаев:
«Не всегда и не во всем уместны параллели. Что касается Приднестровья, то действительно обсуждался его федеральный статус в составе Молдовы. Это содержалось еще в меморандуме Козака, который не был подписан Молдовой в общем-то только из-за давления со стороны США и Евросоюза. Не было других препятствий, чтобы вот таким способом достичь территориальной целостности Молдавии. И речь шла о федеративном статусе, а не конфедеративном. Когда-то, когда еще не была признана государственность Южной Осетии и Абхазии, в околополитических или, скажем так, экспертных российских кругах рассматривалась схема конфедерации Грузии, Абхазии и Южной Осетии. Но эта схема все равно предусматривала признание Южной Осетии и Абхазии со стороны Грузии, что было и остается совершенно неприемлемым для Грузии.
– Наверное, эту перспективу уместно было обсуждать до признания Абхазии и Южной Осетии?
– Вот до того, как республики были признаны, можно было найти какие-то параллели с Приднестровьем. Сейчас такие параллели искать – значит получать очень резкие реакции со стороны Сухума и Цхинвала.
– А Донбасс?
– Донбасс – это третья история. Согласно комплексу мер по осуществлению минских соглашений, в общем, политический компромисс уже достигнут. Уже есть соглашение о том, что Луганская и Донецкая автономные республики возвращаются в состав Украины на правах автономий. Сейчас обсуждается не тема автономии – она довольно детально прописана в комплексе мер, а обсуждается, когда и как Киев должен принять законы, чтобы осуществить минские соглашения».
По мнению российского политолога Владимира Новикова, после того, как господин Калашников сказал, что его не так поняли, тема вроде бы исчерпана. Впрочем, Владимир Новиков убежден: этот вопрос глубже, чем кажется на первый взгляд:
«Вопрос заключается в том, что очень много идей по ревизии решения 26 августа 2008 года (дата признания государственности республик) – тем или иным способом договориться о возврате к Грузии или присоединении к России, как недавно Жириновский озвучил, и т.п. Таких идей очень много в российском экспертном и, к сожалению, политическом сообществе. И это уже начинает вызывать вопросы у наших партнеров. Понятно, что официальная российская позиция неизменна, никто не сойдет с точки принятого 26 августа решения, потому что иное слишком много несет для России и репутационных, и политических рисков. Но вот от таких заявлений осадок все равно остается. Даже если, как он сказал, его неправильно поняли, хотя, скорее всего, он высказал свою позицию, – осадочек-то остается».
Теперь о реакции на это заявление в республиках. Если в Абхазии, скорее всего, пожурят и забудут, то с Южной Осетией все может оказаться несколько сложнее, и последствия от неосторожного заявления Калашникова могут быть ощутимыми.
Оно будет воспринято (скорее всего, уже воспринято) многими, как еще одно напоминание о том, что в России хватает тех, кто готов сдать Южную Осетию. Как оказалось, есть такие и в Госдуме. Поэтому единственный способ обезопасить свое будущее – это войти в состав России. Т.е. заявление Калашникова актуализировало тему референдума о присоединении к России. Эту тему еле-еле свернули по настоятельной просьбе Москвы, приняли решение не проводить референдум до выборов президента Южной Осетии и перенесли на лето-осень 2017 года. Вроде бы по этому поводу даже был достигнут консенсус конкурирующих групп.
14 ноября на публичном мероприятии о референдуме вспомнил спикер Анатолий Бибилов, и пока пресс-служба президента и правительства готовила ему по этому поводу отповедь и выражение своего недоумения, Калашников заявил про грузинскую конфедерацию. Так, тема получила второе дыхание и грозит теперь стать основной во время избирательной кампании.
Второе возможное последствие – заявление усиливает позиции тех, кому не нравятся соглашения с Россией в военной сфере из-за того, что они предполагают существенное сокращение югоосетинских вооруженных сил. Теперь у тех, кто считает, что армия может еще пригодиться, прибавилось аргументов.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
