ПРАГА---В самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия в разгаре предвыборные кампании, и едва ли не главными интригами в обоих случаях стали попытки возвращения бывших лидеров – Александра Анкваба и Эдуарда Кокойты. В сегодняшнем «Некруглом столе» мы попытаемся понять, насколько закономерны эти совпадения, что означают эти интриги. Помогут нам в этом журналист из Абхазии Антон Кривенюк и ведущий телепрограмм цхинвальской телекомпании «Ир» Тамерлан Дзуцев.
Вадим Дубнов: Господа, сегодня я хотел бы поговорить об особенностях выборов, которые ожидаются в Южной Осетии и Абхазии. Скажите, это случайность или закономерность, что в обеих республиках после довольно непростых последних выборов к власти пытаются вернуться те, кто в результате прежних событий были от власти отстранены? Антон, давайте начнем с вас…
Антон Кривенюк: Наверное, в этом есть закономерность. Если говорить об абхазском случае, то низкая конкуренция, влияние более хорошей экономической конъюнктуры прежних лет делают возможным возвращение на политическую арену в качестве первого лица государства персоны, которая в общем-то уже один раз проиграла свои выборы и у нее есть шанс на возвращение в политику, и на первые роли.
Вадим Дубнов: Тамерлан, как у вас складывается ситуация? Господин (Эдуард) Кокойты пытается вернуться к власти. Это действительно некая закономерность?
Тамерлан Дзуцев: Я не думаю, что это закономерность, просто, я думаю, власть, как наркотик. Имеется в виду, что когда человек был у власти 10 лет и видит, что после него происходит, он думает, что может сделать еще больше и лучше. Он ушел в день своих выборов, после того, как он был президентом, и я думаю, что он наблюдал за всем тем, что происходит в Южной Осетии, и у него есть какая-то попытка, чтобы не то что видоизменить, а просто преподнести так, чтобы это было лучше. Но как это ему удастся, я даже не могу сказать.
Вадим Дубнов: Тамерлан, но внутриполитическая интрига в Южной Осетии каким-то образом располагает к участию господина Кокойты?
Тамерлан Дзуцев: Человек, который 10 лет был у власти, создавал и подписывал все эти законы по поводу проходимости и ценза (оседлости), я думаю, понимает для себя, что любая его попытка не пройти через Центральную избирательную комиссию будет скандалом или просто поражением. В данный момент, я думаю, у него есть какая-то лазейка в этом плане, потому что он же не такой дурак, чтобы просто идти туда, где его не воспримут.
Вадим Дубнов: То, как развивались политические события в самой Южной Осетии, оставляет ли какую-то особую нишу, чтобы она была именная для Кокойты?
Тамерлан Дзуцев: Вот в этом-то и вся интрига. Все политологи сегодня ищут эту нишу, куда он хочет войти, потому что ниша у него, можно сказать, – это взаимоотношения нынешнего президента и спикера, и, может быть, он выбрал в этот момент лазейку между ними и скажет, что «вот, есть такое дело, а я сделаю вот это».
Вадим Дубнов: Антон, в отличие от Южной Осетии, как я понимаю, у господина (Александра) Анкваба, казалось бы, история ухода – хуже некуда для стартовых позиций. И тем не менее он идет, к нему приковано внимание, и это интересно, и, может быть, как вы говорите, есть шансы. А у него есть то, что мы называли в разговоре с Тамерланом «своей именной нишей», или это просто очередной виток внутриабхазской интриги, внутриабхазских качелей?
Антон Кривенюк: Однозначно, это очередной виток внутриабхазских политических противоречий. У него есть своя именная ниша – он пытается доказать обществу, что время, когда он был президентом, было эффективным в плане развития. Это не так, потому что он был просто прорабом, который оперировал российскими деньгами, которых было чуть больше, и еще был достаточно приемлемый курс рубля и доллара. Т.е. он, как технический организатор строек, пытается этот момент сделать краеугольным камнем своей личной концепции продвижения как успешный, эффективный президент, менеджер и т.д. Это абсолютно внутриабхазская политическая история, связанная с давним противостоянием двух лагерей, т.е. сейчас этим человеком (а ему 64 года, и через год, по закону, он не сможет уже баллотироваться как кандидат на пост президента) движет, естественно, месть, желание вернуться в любом случае, наказать другой фланг. Каждый из нас может делать то, что он считает нужным, но проблема в том, что есть еще государство и общество. Эта политическая игра не дает никакого результата в плане развития, – наоборот, она добивает государство.
Вадим Дубнов: Антон, но если Эдуард Кокойты идет именно как Эдуард Кокойты, то, как я вас понимаю, Анкваб возвращается как лидер своей политической группы…
Антон Кривенюк: Его сторонники и соратники – это достаточно широкая, разлитая по стране масса людей, которая не может кооперироваться, не собиралась кооперироваться, она не стала политической силой в том смысле, какой вы сейчас в это вкладываете. Только он может ее опять объединить личным присутствием и своими стратегиями. Да, если бы это была политическая сила, если бы у него была какая-то целенаправленная стратегия, тактика развития, тогда, да, возможно, у них бы возник лидер. Или, например, этот старый поддержал бы нового лидера, но этого не произошло, потому что там никакой силы нет.
Вадим Дубнов: Тамерлан, мы живем все-таки не в безвоздушном пространстве… Такие вещи можно делать без разрешения Москвы или без участия Москвы?
Тамерлан Дзуцев: Это очень важно для народа Южной Осетии. Но, с другой стороны, возьмем тот пример, который произошел в 2011 году, когда Москва вмешивалась в выборы самого народа Южной Осетии, и какой был резонанс. Т.е. здесь надо быть осторожным.
Вадим Дубнов: Как вы полагаете, такой опытный игрок, как Эдуард Кокойты, мог пуститься в свою кампанию без какой-то поддержки и без согласования с Москвой?
Тамерлан Дзуцев: Нет, я не думаю, что не было никакого согласования с Москвой, потому что человек, который пробыл у власти 10 лет и понимает для себя, что такое Москва, как бы отдает отчет в этом плане. Обратите внимание на то, что если у него на следующей неделе не примут документы в ЦИК и ему откажут в том, что он будет кандидатом, то что это будет для самого Кокойты? Вы понимаете, о чем я говорю?..
Вадим Дубнов: Я понимаю, но не понимаю, какую игру ведет Москва, поддерживая и, наоборот, противодействуя Кокойты одновременно…
Тамерлан Дзуцев: Давайте процитируем тогда слова (Владислава) Суркова, который был недавно в Южной Осетии, когда в разговоре с нынешним президентом Леонидом Харитоновичем Тибиловым он сказал, что «я понимаю, какое вам досталось наследство от той власти, к которой вы пришли, какие здесь были хаос и непонимание, и вот сегодня есть процветание и возрождение».
Вадим Дубнов: Но это говорит о том, что Кокойты пошел на свой страх и риск?
Тамерлан Дзуцев: Да, есть страх и риск, однозначно. Потому что если он не пройдет и не будет сегодня в лидерах в этих выборах, то, понимаете, есть такое понятие – политический труп.
Вадим Дубнов: Т.е. он пошел на это дело вопреки воле Москвы или, по крайней мере, не заручившись ее поддержкой…
Тамерлан Дзуцев: Я думаю, что он понимает, что делает, и понимает на самом деле, на какой риск он идет. Это очень важно для него.
Вадим Дубнов: Антон, вам тот же вопрос: господин Анкваб мог пойти на выборы, на возвращение в Абхазию без какой-то поддержки в Москве?
Антон Кривенюк: Если мы говорим о российско-абхазских отношениях в таком контексте, как вы ставите вопрос, вообще, это упрощение – сводить очень многообразные вещи, с массой нюансов, до уровня «разрешили – не разрешили». Российско-абхазские отношения, в принципе, сложены несколько иным образом, и в них очень много разных составляющих. Нет какой-либо управляемости со стороны Москвы внутриполитическим процессом в Абхазии. Как я могу судить, были сигналы, которые говорят о недовольстве в Москве по поводу возвращения Анкваба, но это были лишь сигналы, и, разумеется, для меня совершенно четко, что это его самостоятельная стратегия, она не могла быть согласована с Москвой, а, скорее, противоречит ее позиции и установкам. Но опять-таки эти позиции и установки озвучивались в виде отдельных сигналов и мессиджей.
Вадим Дубнов: Но мы не считаем, что Москва – материя достаточно однородная. Можно заручиться частью одной Москвы и не обращать внимания на противодействия другой…
Антон Кривенюк: Ну, будем говорить, наверное, о конкретном политике – у него огромный опыт политической, бюрократической, управленческой деятельности. Кроме того, он живет в Москве – это мы тоже должны иметь в виду. Естественно, что у него наверняка широкие контакты в совершенно различных сферах – и среди силовиков, и среди политиков и т.д., и наверняка есть персональные группы людей, которые могут его поддерживать, – возможно, финансово, политически и т.д. Я бы все-таки это свел к персональным стратегиям, т.е. это политик, это личность, это известный на постсоветском пространстве человек, который, разумеется, может пользоваться поддержкой тех или иных людей. Но если мы говорим о Москве как об официальной Москве, то в любом случае, скорее всего, там не только нет поддержки, но все прямо наоборот.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
