Вчера вечером ко мне подошел сосед, человек, далекий от политики, и тем не менее, как в последние дни и многие подобные ему, завел разговор о предстоящем в воскресенье втором туре парламентских выборов и о том, «что будет дальше». Как мог, постарался объяснить ему, что «разброс» возможных результатов тура слишком велик, чтобы можно было сегодня с уверенностью рассуждать о политическом раскладе в депутатском корпусе шестого созыва и о том, достигнет ли в нем число оппозиционеров «критической массы». А собеседника, как и многих в обществе, беспокоило, дотянем ли мы потом до очередных президентских выборов или снова начнется бессмысленная и беспощадная по отношению к рядовым гражданам досрочная схватка за верховную власть.
Ответ о раскладе мы узнаем послезавтра вечером. А сегодня я хочу сделать краткий экскурс в историю абхазского парламентаризма и попытаться взглянуть на происходящие в нем процессы в динамике.
Борьба между двумя частями парламента присутствовала, разумеется, и в первом его созыве, 1991 года, когда он еще назывался Верховном Советом и состоял из 65 депутатов, – между абхазской и грузинской «партиями». Причем подавляющее большинство из 11 так называемых русскоязычных депутатов поддерживало абхазскую «партию», во главе которой стоял председатель ВС Владислав Ардзинба. А еще, по признанию самих жителей Абхазии грузинской национальности, грузинская «партия» явно уступала абхазской в дискуссиях в ВС.
Кстати, это разделение уходит корнями еще в предыдущий созыв Верховного Совета Абхазской АССР, который формировался по советским лекалам, то есть из одного кандидата, до этого назначенного партийными органами. В 1990 году в нем был поставлен на голосование вопрос о принятии Декларации о суверенитете Абхазии, и как сейчас помню большой зал заседаний здания Совмина – которое сгорит через несколько лет, 27.09.1993 – и входящего в него при поддержке двух молодых людей старенького народного артиста Азиза Агрба. Он ходил уже с большим трудом, но нашел в себе силы прийти на то заседание, и в итоге его голос стал решающим при принятии Декларации, чему отчаянно противодействовала грузинская «партия» в ВС.
Когда уже после грузино-абхазской войны, в 1996 году формировался второй созыв парламента, он состоял из 35 депутатов (примерно столько было и в оставшейся в Абхазии части Верховного Совета, в которую входили, естественно, члены абхазской «партии»). Он теперь стал называться «Народное Собрание – Парламент Республики Абхазия». Но тогда почти все депутаты первого, так называемого «золотого» созыва парламента отказались баллотироваться на второй срок. О причинах говорить не буду, так как публично они тогда не озвучивались, а пересказом слухов заниматься не хочется, тем более что у каждого принимающего решение в таких случаях бывает свой комплекс мотивов.
Второй созыв, который возглавлял спикер Сократ Джинджолия, запомнился прежде всего «бунтом» группы депутатов, которая в знак протеста против давления на них несколько месяцев не ходила на заседания сессии. Впоследствии эта депутатская Фронда – Тамаз Кецба, Вадим Смыр, Циза Цумба, а также несколько депутатов первого созыва – вошла в оргкомитет по созданию оппозиционного общественно-политического движения «Айтайра».
Третий созыв парламента избирался в 2002 году. В ходе избирательной кампании произошел скандал – большая группа оппозиционных претендентов на парламентское кресло не была зарегистрирована ЦИКом со ссылкой на то, что подписи в подписных листах их инициативных групп подделаны. ОПД «Айтайра» решило после этого бойкотировать выборы (есть догадки, кто персонально дал такую команду), хотя некоторые члены политсовета, например, Вадим Смыр, не соглашались с бойкотом.
Отличительной особенностью третьего созыва парламента, спикером которого стал Нугзар Ашуба, я бы, прежде всего, назвал то, что в середине срока полномочий депутатов, когда в начале 2005-го президентом страны стал Сергей Багапш, те из них, которые сперва были оппозиционно мыслящими («айтайровцы» выборы бойкотировали, но прошли другие, в частности, «амцахаровцы»), стали провластными и, соответственно, наоборот. Было, в частности, забавно наблюдать, как те, кто бурно выступал в начале срока полномочий против продажи некоторых объектов госсобственности, например, бывшей дачи Сталина «Холодная речка» российскому олигарху Олегу Дерипаске, в конце этого срока стали вдруг поборниками такой продажи.
Выборы в парламент четвертого созыва, проходившие в марте 2007-го, ознаменовались резко возросшей конкуренцией в борьбе за депутатские места, в том числе и политической – между сложившимися осенью 2004 года «партиями» багапшистов и хаджимбистов, увеличением числа грязных технологий, нарушений закона и скандалов. Представители оппозиционного тогда ОПД «Форум народного единства Абхазии» проиграли вчистую и первый тур, когда определились имена 18 парламентариев, и второй. В обществе шутили, что сторонники Багапша преподнесли президенту лучший подарок ко дню рождения (именно в этот день, 4 марта, проходил первый тур). Из активных оппозиционеров в состав парламента пробились только Даур Аршба, Рита Лолуа, Валерий Кварчия, Адгур Харазия, Сергей Матосян. Не смогли победить на выборах нынешний вице-президент Абхазии Виталий Габния, Эмма Ходжава, жена первого президента Абхазии Светлана Джергения...
На первом, организационном заседании сессии в 2007-м оппозиционные депутаты попытались провести в спикеры Адгура Харазия, а в вице-спикеры – Сергея Матосяна, но числа голосов у них было слишком мало.
На первый взгляд история повторилась и в марте 2012-го. Выборы в парламент пятого созыва отличались еще большей конкуренцией (148 кандидатов на 35 мест), и по итогам первого тура определилось только 13 депутатов. Большинство их считалось провластными, а ярко выраженным хаджимбистом среди них был разве что... сам лидер оппозиционной партии «ФНЕА» Рауль Хаджимба. После второго тура к нему присоединились Аслан Кобахия, Ахра Бжания, Адгур Харазия, Апполон Гургулия и Кан Кварчия, политическая ориентация которого, впрочем, еще не была обществу известна. Численно опять же не так много. Поскольку дважды возглавлявший парламент Нугзар Ашуба на выборах в своем избирательном округе потерпел поражение, разгорелась борьба за место спикера. Оппозиционеры попытались провести на это место Рауля Хаджимба, но избранный за полгода до этого президентом Александр Анкваб сделал ставку на считавшегося центристом Валерия Бганба и добился его избрания.
Что же произошло дальше? Позднее состав парламента пятого созыва пополнился Валерием Кварчия, Бесланом Бутба, которые присоединились к оппозиционерам. Но главное – в другом. Тут на память приходит аналогия с понятиями «твердые искровцы» и «мягкие искровцы», которые знакомы всем, кто учился в советской школе. Дело в том, что хаджимбисты в парламенте пятого созыва были в основном хорошо известными в обществе политиками, яркими и шумными ораторами, анквабисты же – в основном «темными лошадками» и лишь считались сторонниками третьего президента страны. И когда наступили события 27 мая – 1 июня 2014 года, среди них оказалось всего один-два человека, которые стали доказывать незаконность действий против Александра Анкваба, отстаивать его правоту, остальные весьма быстро примирились с действительностью и адаптировались к ней.
Что касается выборов в парламент шестого созыва в марте 2017-го, то они столь же конкурентны, как и в марте 2012-го (кандидатов было зарегистрировано чуть меньше – 137, но победить в первом туре смогло всего 12 из них). А главным отличием от нескольких предыдущих выборов я бы назвал политическую пестроту будущего состава парламента. Если раньше среди парламентариев обычно были представители двух политических лагерей и так называемое «болото», то теперь расстановка сил будет более сложной. И тем большую головоломку предстоит решать на организационном заседании сессии.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
