Сегодня в Верховном суде Абхазии продолжается рассмотрение административно-искового заявления бывшего кандидата в депутаты парламента Астамура Отырба к Центральной избирательной комиссии. Истец требует вскрыть мешок, пересмотреть и пересчитать его содержимое и признать выборы недействительными. Центральная избирательная комиссия и избравшийся с перевесом в 14 голосов по 19-му Аацинскому избирательному округу депутат Дмитрий Гунба требование истца не поддерживают. Экспертиза мешка с бюллетенями была проведена и дала парадоксальные результаты.
Яблоком раздора между ЦИК в лице окружной комиссии и истцом стал мешок с бюллетенями. Сегодня суд допросил специалиста, который ничего сказать по существу дела не мог. Но и то, что он говорил, было весьма показательно и интересно.
Верховный суд под председательством Зураба Аджинджала выслушал директора Научно-исследовательского института судебных экспертиз Георгия Амичба, который рассказал о проведенной экспертизе и ее результатах:
«Когда я получил определение от Верховного суда, в нем было поставлено два вопроса. Первый вопрос: был ли вскрыт мешок с избирательными бюллетенями? И второй вопрос: стерта ли подпись руководителя избирательного округа? Мы запросили мешок официально, чтобы увидеть, что это за мешок. С представителем ЦИКа мешок нам принесли. Мы визуально его осмотрели. По первому вопросу по части вскрытия мешка – это касается экспертизы по трасологии, трасолог у нас в институте отсутствует, поэтому мы коротко ответили на этот вопрос. По второму вопросу: стерта ли подпись или не стерта, мы тоже посмотрели на это мешок и на эту подпись... Что касается технического исследования документов, у нас специалистов нет, потому что подпись может быть стерта путем химического воздействия, она может быть стерта чисто физически... поэтому на этот вопрос мы тоже отвечать не стали, потому что у нас эксперта по техническому исследованию документов в институте нет».
НИИ судебных экспертиз был создан в 1999 году, и с самого дня его основания Георгий Амичба является его директором. В этом НИИ работают всего 11 экспертов, а круг проводимых экспертиз довольно узкий. Заработная плата у начинающего эксперта 3500 рублей, и Георгий Амичба говорит, что никто к ним на такую зарплату работать не идет.
Однако самым странным в истории с мешком оказалось не то, что абхазский Научно-исследовательский институт судебных экспертиз по существу не тянет даже на скромную лабораторию, а совсем другое. На мешке с избирательными бюллетенями, который был направлен на экспертизу, подписи, которую суд просит исследовать, нет вообще. Об этом мне сообщил истец Астамур Отырба и в подтверждение своих слов прислал фотографию того мешка, который был представлен эксперту. На бирке рядом с печатью от руки написаны фамилия и инициалы председателя окружной избирательной комиссии Авидзба, но подписи его там нет. Возникает вопрос: почему на суде об этом даже не обмолвился эксперт Георгий Амичба? Почему он не сообщил суду, что у него не было возможности исследовать, стерта или не стерта несуществующая подпись? Почему об этом не спросили его ни судьи, ни адвокат истца? Ответов на эти вопросы пока нет.
После выступления эксперта адвокат истца Леонид Абгаджава ходатайствовал о повторном опросе ряда свидетелей. Он обосновал это тем, что у них появились данные, что среди избирателей, числившихся проголосовавшими, есть люди, которые не голосовали ни на одном из участков этого округа. Суд ходатайство адвоката оставил без удовлетворения. Следующее судебное заседание назначено на 20 июля.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
