В рубрике «Гость недели» экономист Центра стратегических исследований при президенте Республики Абхазия Андрей Бгажба подводит экономические итоги 2017 года для Абхазии и рассуждает о перспективах абхазской экономики.
Анаид Гогорян: Каким был, на ваш взгляд, 2017 год для экономики Абхазии?
Андрей Бгажба: Я бы не сказал, что великим. Он был, судя по отчетам, которые дает наше руководство, вроде ничего, но не более того. Больших взлетов не было, падения, наверное, какие-то были. Мы знаем, что у нас происходили какие-то странные истории с мраморным клопом, со скотом, который в Очамчыре помирал, не более того. Нормальный год, в принципе, ни хуже, ни лучше. Если в целом оценивать, мы не можем бурно развиваться в настоящий момент, учитывая сложности, которые есть в Российской Федерации, учитывая то, что мы сами так и не построили модель, которая бы нас удовлетворяла, поэтому спокойно развились, как было, так и осталось. То есть взлетов нет, падений особых нет, не вижу.
А. Г.: Как вы считаете, каковы сильные и слабые стороны экономики Абхазии?
А. Б.: Я могу считать все, что угодно. Дело в том, что экономика Абхазии развивается в потоке событий. Нет сильных, нет слабых сторон. Потенциалы есть, об этом готовы говорить наши экономисты разных структур.
А. Г.: Развитие каких отраслей имеет смысл в Абхазии?
А. Б.: Вы знаете, у нас все время ищут локомотив, который должен все потянуть, при этом забывают одну главную вещь: при том наличии соотношения экспорта и импорта, никакой локомотив у нас не даст мультипликативный эффект. Он даст точечный эффект, то есть по чуть-чуть что-то где-то будет развиваться, в целом не даст. Мы хотели туризм, думали, что туризм толкнет сельское хозяйство. А в итоге весь сигнал получила другая страна, не Абхазия. То же самое было и с сельским хозяйством. Поэтому не вижу я этого локомотива. Хотя потенциально, конечно, мы можем все собраться и решить, сказать, что давайте мы будем развивать, допустим, наукоемкие производства или что-то еще. Но пока все идеи, связанные с туризмом, связанные с сельским хозяйством, мультипликативный эффект, о котором все любят у нас говорить, они не дают, он уходит в другие страны. И при таком соотношении экспорта и импорта не может быть.
А. Г.: Но все-таки как вы считаете, что может послужить импульсом для роста экономики?
А. Б.: Я не считаю, что импульс может быть. Есть теоретически давно построенное и расширенное производство. Нам бы на простом держаться. Без расширенного производства мы и пенсии не дадим, и того не дадим. Но хотя бы простое удержать. К сожалению, такая у нас проблема, что ни одна отрасль, сегодня существующая в Абхазии, толчок и импульс быстрый дать не может. Требуется время. Сельское хозяйство – да, безусловно. Будем выращивать сельхозпродукцию, которая будет иметь спрос на мировом рынке, да, рано или поздно сработает. Но это не быстро, и я когда-то давал интервью, я сказал, что Абхазия может быть самодостаточной, только это будет не великая история. Многим придется отказаться от айфонов, от того, от сего, но будем самодостаточными. С другой стороны, нет толчка, нет отрасли, которая сегодня внутри нас есть и которая может это дать. Да, может быть, мы займемся наукоемкими производствами, и это может дать толчок, но это пока не обсуждено, не решено. Идея свободных экономических зон, о которых мы говорим, она тоже неплохая, она может дать, но пока не дает.
А. Г.: Вы говорите о наукоемких отраслях, что конкретно вы имеете в виду?
А. Б.: Я имею в виду, вот у нас была Агудзера в свое время, и мы можем с вами попытаться восстановить то, что было там. Это было производство, которое имело союзное значение, сейчас союзного значения нет, оно имеет просто территорию, на которой можно восстановить. Наукоемкое, что-то важное производить для науки. Оно не быстро даст эффект, но даст. Ни туризм, ни сельское хозяйство точно (не даст).
А. Г.: Тогда давайте поговорим о предпринимательстве, как вы считаете, какие проблемы сегодня стоят перед предпринимателями?
А. Б.: Я могу сказать, что предприниматели сегодня столкнулись с тем, что наша страна пытается построить отношения с предпринимателями на уровне достаточно развитой экономической страны, коей мы не являемся. Мы ввели НДС, правильно ввели, безусловно, потому что давно пора НДС на границе взимать, однако предприниматели оказались не готовы. Дальше. Недавно ввели указ о налично-денежном обращении, тоже, извините, конечно, но предприниматели к этому не готовы. И среагируют они однозначно. Если мне выгоднее сидеть в теневой экономике, я уйду туда, меня никто не остановит.
А. Г.: Как раз мой следующий вопрос касается теневой экономики. Какие шаги необходимо предпринять, чтобы снизить хотя бы долю теневой экономики?
А. Б.: Вообще, в мире две вещи известны: первое, ты не должен быть оппортунистом по отношению к своему государству, ты должен понимать, что ты платишь налоги, ты признаешь свое государство. Это психологический момент. Попытки загнать предпринимателей в какие-то рамки, то есть два месяца ты можешь отдать деньги под отчет. То есть я даю работнику под отчет, чтобы он пошел и что-то купил. Основная масса товаров, производимых в Абхазии, – это все-таки сельхозпродукция. Вот он идет и покупает где? На колхозном рынке, где никакого контроля нет. И не может быть по определению. И 20 тонн он может купить, и 25 тонн. В этих условиях говорить о каких-то правилах борьбы с теневой экономикой несерьезно. Надо колхозный рынок поставить в какие-то рамки, если получится. Надо объяснить предпринимателям психологически, что налоги платить надо. И надо налоговую систему, может быть, немного упростить. Как Трамп делает в США. Облегчить и стимулировать предпринимателя тем самым платить налоги. Поверьте мне, у каждого предпринимателя в Абхазии в голове есть представление, сколько налогов он готов заплатить. Видимо, где-то там надо искать.
А. Г.: Как вы считаете, какие изменения надо внести в законодательство?
А. Б.: Прежде всего, надо ввести в законодательство все те инструменты, которые существуют во всем мире. Я имею в виду, что, прежде всего, в Абхазии должны появиться ценные бумаги. В Абхазии есть вещи, которые должны быть описаны. У нас есть юристы, которые говорят, что если не описано, значит, не запрещено, значит, можно. Это неправильно. Надо, чтобы было описано. Может быть, не стоит писать законы с нуля, а просто взять то, что есть, например, в Европейском союзе или в Российской Федерации. Учитывая то, что мы с Россией – две страны, которые гармонизируют законодательство. Собственно говоря, несмотря на все эти тормоза, наше законодательство идет в нужном направлении, с опозданием, но в нужном направлении.
А. Г.: Как привлечь инвесторов?
А. Б.: Да никак, поверьте мне. Потому что, собственно говоря, я категорический противник фразы, которую любят говорить нам российские эксперты, что продавайте недвижимость и придут... Это все ерунда. Сколько законов, что ни делают, инвесторы то идут, то не идут. Это все момент ситуативный. Я не думаю, что мы можем что-то сделать, чтобы глупо привлечь инвесторов. Просто когда-то они придут.
А. Г.: Как вы относитесь к планам властей по работе с криптовалютами?
А. Б.: Я дал интервью «Эху Кавказа», потом я дал интервью Абхазскому телевидению, в итоге выяснилось, что я очень скептичен. Да, до сих пор. Моя позиция простая: можете делать – делайте, никто вам запретить не может, потому что криптовалюта, блокчейны – это такая система, которую никто никому запретить не сможет. Насколько это реализуемо? Давайте посмотрим. Скепсис я свой высказал, повторяться не хочу, но не бывает такой красивой идеи, которая вдруг завтра изменит мир.
А. Г.: А что тогда нужно сделать, чтобы в наступающем году как-то изменилась экономическая ситуация?
А. Б.: Нам надо преодолеть инерцию старого времени, понимаете. Меня до сих пор беспокоит мысль, что Абхазия так до конца не ощутила, что она самостоятельная страна. Мы почему-то думаем, что мы как бы так или этак – часть Советского Союза. И ведем себя соответственно. У нас не правильно расходовались деньги когда-то, почему? Потому что Советский Союз в голове сидел. Типа всегда кто-то придет и даст тебе эти деньги. Нет, нет. Может быть, на этом пути мы сможем ускорить, улучшить развитие нашей экономики. Сегодня нормальная, спокойная (ситуация), но без успехов.
А. Г.: Расскажите о вашей работе в Центре стратегических исследований, над чем конкретно вы работаете?
А. Б.: Центр стратегических исследований после того, как написал стратегию развития Республики Абхазия, на которую, кстати, президент ссылается, с тех пор не получал никаких заказов на дальнейшее продвижение работы. Однако мы продолжаем следить за тем, как в соответствии с теми двумя сценариями, которые мы написали, – инерционным и оптимальным, – развивается экономика Абхазии. К сожалению, в 2017 году мы получили кое-какие цифры развития экономики Абхазии только в декабре 2017 года. Поэтому к 20 января ЦСИ даст оценку того, что у нас происходит в экономике. И вы сможете тогда более предметно увидеть оценки в цифрах и т.д. Сегодня, к сожалению, это не очень возможно.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
