ПРАГА---Сегодня в Дагестане был задержан и.о. премьера республики Абдусамид Гамидов. Также задержаны два его заместителя и бывший министр образования. Столь масштабные удары по республиканской элите произошли спустя почти полгода после того, как руководить Дагестаном вместо Рамазана Абдулатипова был направлен Владимир Васильев. О том, что происходит, рассказывает обозреватель дагестанской газеты «Черновик» Магомед Магомедов.
Вадим Дубнов: Все те события, которые сегодня утром разбудили страну как сенсация, в Дагестане, если я правильно понимаю, ждали, и уже довольно давно?
Магомед Магомедов: В Дагестане, конечно, ждали подобного рода задержания. Ждали, что будет зачистка где-то на уровне заместителей министров, но предполагалось, что (Абдусамида) Гамидова, как представителя такого влиятельного в республике клана, как мекегинский, не тронут и что, скорее всего, с ним будут какие-то договоренности. Но мы видим, как разворачиваются события: никаких договоренностей, скорее всего, не будет, а будет какая-то другая, более жесткая установка по этому поводу.
Вадим Дубнов: С какого дня нужно отсчитывать происходящее – со дня назначения (Владимира) Васильева?
Магомед Магомедов: За исходную точку, конечно же, лучше брать день назначения Васильева и даже небольшой период времени, предшествовавший назначению Васильева, потому что федеральному центру, аналитикам, экспертам, СМИ, обществу уже было понятно, что в Дагестане назревает очень серьезный кризис. Назначение Васильева – это назначение внешнего управляющего в Дагестан. Вспомним хотя бы ситуацию с похищением министра строительства и ЖКХ в республике. Такого не было в Дагестане с 90-х годов. Понятно, что эта ситуация не могла продолжаться дальше, и, конечно же, с назначением Васильева федеральный центр намерен все-таки жестко уже наводить порядок в самой республике. Для этого необходимо очень сильно встряхнуть исполнительную власть республики, встряхнуть политические элиты, силовые структуры. Потом были уже эти сто дней Васильева, когда анализировалось происходящее в республике, а сейчас мы уже видим, как по итогам этих ста дней применяются какие-то меры, направленные именно на то, чтобы привести республику хоть в какой-то элементарный порядок.
Вадим Дубнов: О борьбе с кланами, о разрушении клановой структуры говорилось еще при назначении (Рамазана) Абдулатипова. Это была другая задача или другая технология решения этой задачи, или это была метафора, за которой никто не собирался ничего разрушать?
Магомед Магомедов: Вы сейчас правильно сказали о метафоре. Дело в том, что, сколько я помню руководителей республики, столько времени говорят и о клановости. Бороться с клановостью можно двумя способами: либо полностью зачистить все кланы в республике, пересажав их в тюрьмы, возбудив уголовные дела, оказывая на них мощное политическое давление, причем именно из федерального центра, либо же надо их ставить в состоянии конкуренции, где они сами, в каких-то легитимных границах – путем выборов, какой-то конкурентной борьбы в экономике – как бы сдерживают свою какую-то криминальную сущность.
Вадим Дубнов: Господин Гамидов в правительстве и во власти с незапамятных времен, еще с 90-х. Клановая структура – вещь достаточно зыбкая, и он пережил все эти зыбкости. Сейчас он представлял какие силы?
Магомед Магомедов: В принципе, он всегда представлял интересы именно во власти, интересы мекегинского клана, но этот клан отличается тем, что он никогда не был настолько амбициозным, чтобы задавать свои какие-то правила игры. Он всегда был абсолютно лоялен федеральному центру, он всегда был лоялен республиканской власти, и кто бы ни пришел, они всегда были готовы договариваться, подчиняться существующей власти. А что там происходило затем, это уже как бы вопросы к правоохранительным органам, но, так или иначе, эта способность Гамидова быть человеком системы, устраивала всех предшественников Васильева. В конечном итоге председателем правительства Гамидов стал уже при Абдулатипове, но даже при этом нельзя сказать, что Гамидов входил в клан Абдулатипова. У Абдулатипова на момент его назначения не было клана, поэтому можно здесь рассматривать их тандем как некую форму политического партнерства, где Гамидов сохраняет свой статус-кво, а Абдулатипов развивает свои какие-то политические преимущества и продвигает свои интересы.
Вадим Дубнов: Если мы разрушаем клановую структуру, то, особенно в дагестанской ситуации, видимо, в чьих-то интересах. Кто, по-вашему, может стать политическим наследником всех тех ресурсов, которые сейчас могут отбить у старых бойцов? Некоторые говорят о силовиках…
Магомед Магомедов: Видите ли, силовики при любых кланах всегда при власти, и, когда кланы находятся на виду, им даже это выгоднее, потому что можно в любой момент замаскироваться, сказать, что как бы «это кланы, а не мы». Но силовики на данный момент тоже как бы размытое понятие, потому что в любой силовой структуре есть свои группы интересов, есть разные внутренние, не скажу кланы, но ОПГ. Там очень много разных групп интересов, которые тоже делят свои какие-то сферы полномочий, вопросы «крышевания» различных отраслей, поэтому здесь прямо утверждать, что правоохранительные органы или силовики выйдут на первый план, тоже немного неправильно. Те, кого зачищают, это представители как бы старой элиты, выведение их из активной политики дает возможность новым представителям каких-то политических сил прийти во власть. А вот кто это будет, на самом деле, сейчас очень сложный вопрос. Надо просто немного подождать.
