Смерть вернулась в шахтерский городок Ткибули в ночь на 5 апреля. Она шла по знакомому маршруту к шахте имени Миндели, сквозь туман, пропитанный угольной пылью и безысходной бедностью, мимо обветшавших корпусов советской постройки. Их обитатели еще не знали, что шесть шахтеров из ночной смены погибнут и тринадцать детей останутся без отцов.
Общественность мечется между гневом и бессилием, как умалишенный в палате с мягкими стенами, выкрикивая проклятия и требования – их, может, и услышат, но вряд ли учтут. Компания «Грузуголь» утверждает, что шахтеры погибли от горного удара, а значит, претензии к ней неуместны. Правительство способствует распространению этой версии и бесстрастным жестом Пилата, умывшего руки, указывает на закон «О безопасности труда» (принят 7 марта; ряд статей вступит в силу позже).
Новые нормы далеки от совершенства, но оптимисты считают, что дорога длиною в тысячу ли начинается с первого шага (на костылях). Действие закона распространяется лишь на те предприятия, сотрудники которых работают в опасных и вредных для здоровья условиях – их список утвердят через пару месяцев. Возможности инспекторов расширены, но право проведения повторных проверок в течение года ограничено. Штрафы увеличены, но по-прежнему смехотворны – они нанесут крупным компаниям меньший урон, чем дробина слону. Правительство не выделит дополнительных средств для создания обновленной, эффективной инспекции, и коррупционные соблазны, безусловно, дадут каждому проверяющему возможность почувствовать себя главным героем триптиха «Искушение св. Антония».
Новый закон выглядит так, словно его надиктовали олигархи. Он не был им нужен, но призывы правозащитников, тихое причитание профсоюзов и обязательства, возникшие в процессе евроинтеграции, сделали его принятие неизбежным.
В пятницу Центр изучения и мониторинга прав человека EMC опубликовал выдержки из отчетов Департамента инспектирования условий труда – в них описывается положение дел на ткибульских шахтах имени Миндели и Дзидзигури в 2016 и 2017 годах. Как же они похожи на античные рудники Лавриона, которыми пугала нас советская Детская энциклопедия. Цитата: «Сотрудники предприятий «Грузугля» работают в унизительных для достоинства условиях, а их права и условия труда грубо нарушаются. Они исполняют свои обязанности под воздействием фактора страха, в экстремальных условиях». В этих документах упомянуты поврежденные потолки туннелей, отсутствие спецодежды и защитных средств, ужасающее состояние электрооборудования, захламленная территория, доски, которые используют для того, чтобы тормозить вагонетки, нарушение норм безопасности на каждом шагу, нехватка воды, антисанитария и переполненный фекалиями туннель (50 кв. м) – в таких условиях шахтеры работают за 250-350 долларов в месяц. Каждый, кто хоть раз беседовал с ними, вероятно, думал о том, что погубившие десятки человек «шахты смерти» с их прогнившим оборудованием следует немедленно затопить или взорвать, устроив напоследок Ткибульский процесс над владельцами и администрацией, по образцу Нюрнбергского. Но жизнь слишком сложна для таких радикальных решений.
Если закрыть шахты, тысячи жителей Ткибули лишатся средств к существованию. Для того чтобы решить проблемы умирающего шахтерского городка (согласно переписи, в 1989-м его население составляло 21 994, а в 2014-м – 9770 человек) и избавить его от «угольной зависимости» нужны большие деньги, но, прежде всего, светлые умы и политическая воля – ничем подобным правительство не располагает. Оно просто предлагает протестующим принять меньшее зло как благо и довольствоваться тем, что ситуация стала чуть лучше, чем при Саакашвили, который в 2006-м, в погоне за инвестициями, упразднил Трудовую инспекцию и внес воистину рабовладельческие поправки в одноименный кодекс. Полицейские уже не заставляют забастовщиков писать покаянные заявления и не конвоируют их к рабочим местам, как это происходило в 2011-м на кутаисском заводе «Геркулес», а владельцы предприятий идут на небольшие (зачастую мизерные) уступки, что подтвердила забастовка 2016 года в Ткибули. Вообще, «теория меньшего зла» – краеугольный камень ненавязчивого, но жуткого режима, созданного Бидзиной Иванишвили.
По данным омбудсмена, с 1 января 2015-го по 31 октября 2017-го в ходе рассмотрения судами 90 дел, связанных с нарушением норм безопасности на производстве, обвиняемых лишили свободы лишь в трех случаях, а штрафы колебались в диапазоне от 500 до 5000 лари (чуть больше 200 и 2000 долларов). Абсолютное большинство вдов и инвалидов не надеются на правосудие и молча принимают компенсации от компании, даже если считают их скудными.
Апологеты «меньшего зла», вероятно, предложат нам тихо порадоваться тому, что с 1 января 2019 года, согласно 7-й статье упомянутого выше закона, производственные процессы, связанные с угрозой для здоровья, должен будет контролировать специалист по безопасности труда и не думать о том, что эти вакансии достанутся скудоумным племянникам владельцев. И не вспоминать, что в 2012-м Иванишвили, говоря о погибших шахтерах, пообещал создать новые рабочие места в горнодобывающей отрасли, увеличить зарплаты и внедрить «высокие, безопасные технологии».
Разгневанные граждане вряд ли добьются улучшения ситуации на шахтах – не только потому, что правительство прикроется новым законом «О безопасности труда», а следствие, скорее всего, смиренно подтвердит версию, озвученную «Грузуглем». Главная проблема, как водится, в нас самих. Многие профсоюзные и гражданские активисты смотрят на олигархов, как стриптизерши на перспективных клиентов. Ряд журналистов и редакторов стараются не упоминать в связи с «Грузуглем» братьев Бежуашвили, которые прекрасно чувствовали себя при всех режимах и завладели не только залитыми кровью, потом и (как выясняется) дерьмом шахтами. А силовики, вместо того, чтобы защищать эту несчастную страну от смертельно опасных угроз, внимательно наблюдают за студентами, поддержавшими шахтеров, и, вероятно, полагают, что достойны называться офицерами. Вместе с тем значительная часть общества страдает от болезни, зародившейся в период разложения феодального строя и усилившейся лет 40 назад – ее главными симптомами являются высокомерное презрение к тем, кто зарабатывает физическим трудом, и отсутствие эмпатии по отношению к ним. Проще говоря, представителям высших и средних слоев зачастую плевать на проблемы пролетариев, на их страшную, незаметную жизнь, как, впрочем, и смерть.
Такое общество едва ли сумеет обуздать олигархов и их политических марионеток, помочь шахтерам или утешить детей, которые сейчас стоят у окон в забытом богом городке и ждут, когда на дороге, ведущей к дому, покажется знакомая фигура.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
