16 августа во Владикавказском в военном гарнизонном суде состоится очередное заседание по делу об избиении офицеров 4-й военной базы сержантами-контрактниками. Согласно показаниям очевидцев, все было наоборот. Два офицера российской военной части, расположенной в поселке Дзау, капитаны Антон Зайнутдинов и Богдан Патык избили двух сержантов-контрактников – Арсена Сланова и Зелима Албегова. Однако на скамье подсудимых оказались сержанты, а не офицеры. По мнению наблюдателей, обвинение разваливается на глазах.
Это продолжение истории, описанной в материале «Господа офицеры против товарищей сержантов», который вышел на «Эхе Кавказа» 2 февраля. История о том, как 17 мая 2017 года два офицера российской военной части, расположенной в поселке Дзау, капитаны Антон Зайнутдинов и Богдан Патык избили двух сержантов-контрактников – Арсена Сланова и Зелима Албегова.
Антон Зайнутдинов ударом головой перебил Албегову переносицу. Богдан Патык бил Сланова по голове железным огнетушителем, но сержант увернулся и отделался сильным ушибом ноги. Но в итоге на скамье подсудимых оказались сержанты, а не офицеры. Следствие не заметило перебитой переносицы Албегова, зато разглядело на лице Зайнутдинова синячок размером пять на пять миллиметров и пришло к выводу, что Албегов нанес Зайнутдинову шесть ударов кулаком по лицу.
Дело уже передано в суд, его рассматривает Владикавказский военный гарнизонный суд под председательством судьи Ивана Калиты. По мнению председателя Союза комитетов солдатских матерей Валентины Мельниковой, налицо превышение должностных полномочий со стороны офицеров. Раньше счет таких преступлений шел на тысячи в год, теперь это редкие происшествия, говорит Валентина Мельникова:
«Это довольно редкие происшествия, но квалифицируются они совершенно извращенно, как вот в этом случае. Командование части и следственный отдел пошли на поводу у корпоративной круговой поруки, чтобы защитить старших по званию, потому что здесь явно статья 286 УК РФ «превышение должностных полномочий», и должны были судить того, кто ударил солдат. Наверное, и солдаты там не во всем правы, потому что какие-то стычки там были, но все равно 286-я статья должна в этом деле фигурировать».
На прошлом заседании 13 августа главный свидетель обвинения – рядовой Андрей Катрич, якобы в присутствии которого избивали офицеров, изменил свои показания в пользу подсудимых. Он заявил, что с самого начала его принудил солгать замполит батальона капитан Михаил Орчиков – он заставил его под диктовку писать объяснительную по поводу происшествия. Накануне Катрич сорвался на двенадцать суток в самоволку, на этом его политрук и сломал.
Правда, было еще пять свидетелей-контрактников, готовых на полиграфе подтвердить обратное, – что это офицеры били сержантов, но следствие ими не заинтересовалось.
Затем уже после начала следствия по заявлению офицеров старший следователь по особо важным делам 528-го военного следственного отдела А.В. Нефедов во время допроса свидетеля Андрея Катрича показал ему протоколы допросов потерпевших и потребовал, чтобы он написал похожие показания. Впоследствии он пытался изменить эти показания, но ему не позволили. На парня давили с одной стороны отцы-командиры, с другой следователь Нефедов угрожал посадить за дачу ложных показаний. Об этом на суде и рассказал Андрей Катрич, говорит Зелим Албегов:
«Катрич нанял себе адвоката и обратился с жалобой в прокуратуру, в которой признался, что давал ложные показания. После этого его вызвал следователь и уже в отсутствии защитника оказал на него давление, чтобы тот отозвал свою жалобу и отказался от адвоката, что Катрич и сделал. Это было в конце мая. С тех пор он против своей воли проживал в здании военно-следственного отдела. Они его там удерживали, и когда он пытался оттуда уйти, они его искали, и замполит Орчиков доставлял его обратно. На суде он все-таки признался, что давал ложные показания. Изменение показаний он объяснил тем, что его замучила совесть. Он не хочет, чтобы из-за его лжи пострадали ребята, не хочет брать на свою душу их сломанные судьбы. Он также заявил, что после этого признания боится возвращаться в часть (военно-следственный отдел находится на ее территории) и попросил у суда государственную защиту, но судья на это заявление не отреагировал».
Гражданская активистка Анжелика Гучмазова следит за этим процессом. Она была почти на всех судебных заседаниях. По ее мнению, процесс не производит впечатление объективного. На прошлом заседании, говорит Гучмазова, государственного обвинителя явно не устроили новые показания Андрея Катрича. При допросе свидетеля обвинитель указал Катричу, что его слова противоречат не только его первичным показаниям, но и следственному эксперименту, в котором Катрич участвовал. В разных вариантах гособвинитель по нескольку раз прокручивал эти расхождения, по нескольку раз спрашивал, почему тот изменил показания, при этом как бы подталкивая наводящими вопросами к «правильному» варианту ответа. Это выглядело, как давление на свидетеля, считает Анжелика Гучмазова:
«На это защита сделала замечание: «Во-первых, вы повторяетесь, а во-вторых, задаете наводящие вопросы». То есть адвокаты одергивали постоянно гособвинителя. Судья особо на это не реагировал, но это был конкретный прессинг: гособвинитель по нескольку раз заставлял его говорить одно и то же, то есть у него была конкретная цель – вывести рядового Катрича из себя, чтобы тот запутался и дал противоречивые показания».
Потом вопросы главному свидетелю обвинения начал задавать судья. Он также заинтересовался, почему рядовой Катрич изменил показания, говорит Анжелика Гучмазова:
«Катрич сказал, что решил изменить свои показания, потому что не хочет, чтобы из-за него пострадали невинные люди. Это был исчерпывающий ответ. Судья все равно его перефразировал и заставил как-то по-другому сказать. Было полное ощущение того, что гособвинитель и судья ведут одну и ту же линию, то есть сломить, запутать свидетеля».
На прошлом судебном заседании Зелим Абрегов заявил о том, что у него новый адвокат – Руслан Тамаев. Тот в свою очередь сообщил судье, что не успел еще ознакомиться с материалами дела, поэтому ходатайствует о переносе заседания, но судья отказал и предложил адвокату входить в курс дела по ходу заседания. Руслан Томаев усмотрел в этом нарушение прав своего подзащитного, что судья заинтересован в определенном исходе дела, и дал Ивану Калите отвод, однако судья в устной форме его отклонил.
Анжелика Гучмазова объясняет это тем, что судья, скорее всего, намеревался вынести приговор в тот же день. Но прессинг оказался слишком явным и слишком интенсивным, в результате и подсудимого Албегова, и его адвоката едва не довели до гипертонического криза. Но даже когда они начали жаловаться на плохое самочувствие, судья не прервал заседания, говорит Анжелика Гучмазова:
«Раньше судья Калита не препятствовал, если кто-то просил перенести заседание, но в этот раз все было иначе. Адвокат Тамаев встал и сказал, что ему плохо, Зелим Албегов заявил, что он на грани нервного срыва, и судья все равно не перенес заседание. Он сказал, пусть приедет скорая и окажет помощь. Приехала скорая, ребята спустились к карете скорой помощи вместе с секретарем, а он звонил ей по телефону и говорил, что их нельзя отпускать. Это недвусмысленно указывает на то, что в этот день суд должен был закончиться и, скорее всего, не в пользу сержантов. Но не получилось, потому что одного из подсудимых увезла скорая».
Завтра, 16 августа, в 10 часов мск состоится очередное заседание по этому делу.
По мнению Валентины Мельниковой, происходящее красноречиво демонстрирует неправильное поведение сержантов с самого начала. Они были категорически неправы, когда решили промолчать, вместо того чтобы в тот же день 17 мая, бежать снимать побои и писать жалобу в военную прокуратуру, сообщить о случившемся родителям. А их родители в тот же день должны были заваливать жалобами все возможные инстанции, привлекать прессу и правозащитные организации. Только так и никак иначе. Вместо этого сержанты решили промолчать, перетерпеть. Подобные игры в благородство до добра не доводят, говорит Валентина Мельникова:
«Они не пожаловались, вот и получается, что они себя не защитили. Люди не то чтобы не умеют, у них на инстинктивном уровне нет такого, что надо защищаться. Народ сидит и ждет, пока с него последнюю рубашку не снимут. Вот что обидно... Так что эта история – показатель, как неправильно себя ведут молодые граждане Российской Федерации мужского пола».
