Бидзина Иванишвили умеет создавать проблемы там, где их могло и не быть. Экспертное сообщество пытается понять, идет ли речь о сложном стратегическом плане или о цепочке тактических просчетов, разыгрывает ли правитель хитрую многоходовку или просто хочет казаться таинственным, как пожилой фокусник на провинциальной ярмарке.
24 июля Иванишвили заявил, что «Грузинская мечта» не выдвинет своего кандидата на пост президента и поддержит независимого (или вообще никого). С тех пор одна часть лидеров правящей партии нахваливает бывшего министра иностранных дел (2004-05) Саломе Зурабишвили, другая же твердит, что окончательное решение еще не принято. Поначалу все считали, что они просто имитируют внутрипартийную дискуссию, исход которой предопределен. Но что-то (опять) пошло не так.
Впервые Зурабишвили попыталась стать президентом в 2013-м году, но Центризбирком отказал ей в регистрации, поскольку она являлась гражданкой Франции. Зурабишвили тогда доказывала, что запрет касается избранного президента, а не кандидата, но главная проблема, скорее всего, заключалась в том, что она действовала более или менее самостоятельно и то ли вообще не поставила Иванишвили в известность о своих планах, то ли сделала это без уважения, как говорил Вито Корлеоне. Драматургия выборов была уже расписана, и лишний элемент Бидзине Григорьевичу не требовался. На выборах 2014 года партия Зурабишвили «Путь Грузии» набрала 1,21% голосов, что, безусловно, могло еще раз подтолкнуть ее к выводу о том, что следует договориться о месте в системе. Затем фигуранты нашли общий язык, и уже в 2016-м Зурабишвили стала депутатом – «Грузинская мечта» поддержала ее как независимого кандидата в Мтацминдском мажоритарном округе.
Милость правителя на этом не иссякла. Недавно послушный ему парламент внес поправки в Избирательный кодекс (ст. 98). Они сделали невозможным повторение прецедента 2013 года – кандидату теперь достаточно представить справку о том, что он подал заявление о выходе из иностранного подданства. Абсолютное большинство комментаторов полагает, что статью подправили для того, чтобы уберечь Зурабишвили от возникновения коллизии в том случае, если процедуры затянутся по вине французских властей.
Казалось, что после такой увертюры ее не станут использовать в качестве «тепловой ловушки» (как выразились бы авиаторы), дабы прикрыть другого, подлинного фаворита. Но разговоры о запасном варианте тем не менее начались, а некоторые, вполне лояльные вассалы Иванишвили принялись рассуждать о том, что поддерживать Зурабишвили рискованно, да и характер у нее непростой (так и есть) и ее будет тяжело контролировать.
Формальный повод для сомнений им предоставила шумная кампания, развернутая «националами» и близкими к ним группами в СМИ и соцсетях в связи с комментариями Зурабишвили о войне 2008 года. Если коротко – она называет агрессором Россию, но считает, что без преступных ошибок Саакашвили результаты не были б столь ужасны, а ее оппоненты отталкиваются от тезиса «русские все равно бы напали» и приходят к догмату о непогрешимости своего вождя. Но важнее другое: дает ли эта бурная дискуссия (при отсутствии социологических данных) возможность утверждать, что «военный скандал» помешает значительной части избирателей поддержать Зурабишвили? На своей первой пресс-конференции 1 ноября 2011 года Иванишвили сказал о войне нечто похожее, и «националы» точно так же обвиняли его в предательстве, но электорат не обратил на это особого внимания. Все последующие попытки эксплуатации темы (любой из сторон) заканчивались по большому счету безрезультатно.
Удивительно, что единомышленники Саакашвили пошли в психическую атаку не после завершения регистрации кандидатов, а до нее, оставляя Иванишвили возможность все переиграть и поддержать условного «аполитичного профессора» (на скамейке запасных есть и такой) или кого-то еще, после чего «националам» и «еврогрузинам» придется иметь дело с менее уязвимым фаворитом правящей партии. Может показаться, что они действуют вопреки своим интересам, так, словно для них важнее потопить Зурабишвили, чем выиграть выборы (если ненадолго забыть, что вероятность их победы крайне мала).
Кампанию против Зурабишвили как бы исподтишка поддерживают другие независимые кандидаты, которые все еще надеются исполнить уготованную ей роль благодаря форс-мажорным обстоятельствам, а также группировки внутри правящей партии, разозленные тем, что сюзерен не отдал президентское кресло им. Есть еще один фактор – из всех республик европейской части бывшего СССР эмигранты наименее влиятельны в Грузии. Современная элита, ведущая свою родословную от советской, лицемерно приветствует успешных эмигрантов, но попросту не дает им развернуться на родине, рассматривает их как конкурентов и соглашается принять лишь в качестве младших партнеров. Став президентом, Зурабишвили (семья ее деда Иванэ покинула Грузию в 1921-м) может создать для эмигрантов своего рода плацдарм в политической, экономической и общественной жизни страны. Представителей «красной» (да и «розовой») элиты эта перспектива не прельщает, впрочем, они, как и все перечисленные выше силы, приветствуя атаку против Зурабишвили, едва ли станут руководить ею, поскольку опасаются ненароком разгневать Бидзину Григорьевича.
Иванишвили выгодно создать впечатление, что он преодолевает упорное сопротивление оппонентов, чтобы сделать Зурабишвили более послушной и заодно, в очередной раз, мобилизовать избирателей, используя угрозу реставрации старого режима. Но это тактические нюансы, а у проблемы есть еще один важный аспект.
Основная идея пресловутой «диверсификации внешней политики» заключается в углублении сотрудничества с влиятельными странами для того, чтобы их интересы создавали своеобразную «зону безопасности» между позициями США и России. Это подразумевает улучшение отношений с региональными лидерами и с Китаем (договор о свободной торговле подписан, инвестиции растут). К слову, недавно, говоря о новом премьере Мамуке Бахтадзе, Иванишвили вдруг, без особого повода, начал рассказывать о его плодотворном сотрудничестве с китайцами.
Из европейских стран наиболее тесные связи у Иванишвили сложились с Францией – он там жил, вел дела и, наконец, получил гражданство. А Саломе Зурабишвили до того, как стать грузинским политиком, была французским дипломатом. В Грузии (и в регионе в целом) Париж действует весьма искусно, и заинтересованные державы, как правило, видят в нем полезного партнера и посредника. Помимо сближения с Евросоюзом в целом, грузины, с подачи Шеварднадзе, всегда пытались выстроить особые отношения прежде всего с Германией. Но в последнее десятилетие обстоятельства вкупе с успешной работой дипломатов Пятой республики подтолкнули их если не к смене приоритетов, то к активизации сотрудничества с Францией.
Избрание Зурабишвили, вероятно, будет воспринято на Кэ д’Орсе, а то и в Елисейском дворце с удовлетворением, но не исключено, что Иванишвили, являясь бизнесменом, стремится показать, как трудно ему достичь этой цели, и пытается получить что-то взамен. Возможно, он хочет поторговаться и вместе с тем создает предпосылки для того, чтобы в случае срыва сделки сбросить Зурабишвили под откос, сославшись на негативное общественное мнение. В данный момент ему выгодна полифоническая кампания против Саломе Зурабишвили с участием разных, зачастую ненавидящих друг друга исполнителей.
Если Иванишвили окончательно утвердит ее кандидатуру (вероятность иного решения все еще высока), ресурсного превосходства правящей партии, скорее всего, с лихвой хватит для того, чтобы преодолеть сопротивление разобщенной и истощенной оппозиции. Многие авторы предполагают, что, заняв пост, Зурабишвили, подобно действующему президенту Маргвелашвили, начнет конфликтовать с «Грузинской мечтой». Это вполне возможно, но усеченные полномочия едва ли позволят ей спровоцировать масштабный кризис. Иванишвили часто допускает кадровые ошибки, но никогда не назначает на высокие посты людей, которые могут увлечь за собой массы. Маргвелашвили, бывший премьер Квирикашвили и Саломе Зурабишвили в обозримой перспективе (в политике это синоним слова «никогда») не сумеют превратиться в вождей популистского типа или заключить тайный пакт с влиятельными элитными группировками. Так что Зурабишвили вряд ли удастся создать серьезную угрозу стабильности режима, и (в случае избрания) она, по всей вероятности, всего лишь унаследует роль «президента-диссидента», разнообразящего «демократический фасад».
В целом же личные качества кандидатов не имеют особого значения – главное, что Иванишвили сохраняет возможность обращаться с ними как миллионер Рамбаль-Коше со своими подчиненными в замечательном французском фильме «Игрушка» (1976) с участием Пьера Ришара; грузины иногда шутя называют его пророческим. Вся разница в том, что фильм длится полтора часа и завершается на мажорной ноте, правлению же Иванишвили пока не видно конца.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
