В Южной Осетии отмечают 30-летие создания «Адамон ныхас». Общественное движение зародилось в конце 80-х годов в стенах Югоосетинского педагогического института в ответ на движение неформалов в Грузии и сыграло решающую роль в борьбе за независимость республики.
Тридцать лет назад студенты осетинского факультета во главе с деканом Зоей Битаровой выразили открытый протест против принятого в ГССР закона о языках. Тогда в ответ на действия властей Грузии движение в защиту национального языка переросло в полноценное национально-освободительное движение.
Первым лидером «Адамон ныхас» был избран доцент кафедры истории ЮОГПИ Алан Чочиев. Именно это общественное движение сыграло ключевую роль в провозглашении независимости Южной Осетии. Впрочем, долгое время история и вклад «Адамон ныхас» в становление государства намеренно игнорировались. После ареста Чочиев был вынужден эмигрировать в Германию, где проживает по сей день.
О начале становления «Адамон ныхас» вспоминает член движения Бела Плиева:
«Надо было как-то противостоять грузинам. Удивительным было то, что к тому времени в Грузии было больше восьмидесяти общественных движений, они готовились, а мы уже были прямо «при дверях». Вот когда они стали в открытую работать против нас, тогда и организовалось движение «Адамон ныхас». И получилось так, что мы в единственном числе восстали против всей Грузии. И вся наша работа заключалась в том, чтобы отвечать на все действия Грузии. А это было время, когда второстепенных или малозначимых действий не было с их стороны: это и уничтожение Южной Осетии, и выметание осетин через дупло, которое прорубили им большевики, это и «Грузия без осетин», «Грузия только для грузин», и отмена автономной области. То есть было нагнетание обстановки, и все вело к войне».
Но «адамонныхасовцы» испытывали гонения и в самой Южной Осетии, говорит Плиева:
«Были и гонения, были и уголовные дела – там все было, мы прошли сквозь огонь, воду, медные трубы. Но была и работа с Горской конфедерацией, и то, что народ объединился вокруг «Адамон ныхас». Это потому, что они приходили и искали там ответы, потому что нашим руководством на тот момент была номенклатура Грузии. Ясно, что у них не было такой возможности свободно говорить. И народ был с нами. Если народ един, если у него есть одна, четко сформулированная мысль, идея, цель, тогда это уже не масса, это народ. И наша сила была в единстве».
«Нас не понимали не только в Грузии, нас не понимали в Северной Осетии, в Москве, большая часть местной интеллигенции, – говорит Плиева. – Зато «Адамон ныхас» осознавал, что народ на грани выживания, нас должны или выжить, или перебить, и народ организовался, чтобы выстоять».
После провозглашения независимой республики – основной цели движения, прошли и первые выборы в законодательный орган. В парламент первого созыва вошли представители «Адамон ныхас». Вспоминает один из депутатов парламента первого созыва Вадим Кабулов:
«У нас не было возможности платить деньги (зарплату) парламенту. Но мы брали на себя все: и хозяйственную жизнь, и обеспечение народа. Был момент, когда на нашем хлебокомбинате оставалось всего несколько килограммов отрубей. То, что мы перенесли, то, что перенес народ, это заслуга «Адамон ныхас». Сейчас разное про нас говорят, но мне, как осетину, стыдно сейчас даже думать негативно об этом движении. Нам приходилось много работать, в том числе объясняя народу, кто мы, и почему так поступаем».
Сути законодательных актов, которые тогда принимались, многие не понимают до сих, говорит Кабулов:
«Если мы все это время говорили о самостоятельном государстве, потом президенты избираются и говорят, что нам надо войти в состав России, вы меня извините, тогда кто мы такие?! Это феномен какой-то. Я даже не знаю, как это объяснить! Я бы через столько лет никогда бы не подумал, что «Адамон ныхас» уходит в забвение. Я уже не говорю об Алане Чочиеве (лидер движения)».
О попытках нивелировать значение «Адамон ныхас» говорил сегодня в беседе с «Эхом Кавказа» и Сармат Парастаев:
«Почему они появляются? Результат многолетней антиадамонныхасовской пропаганды. Естественно, это движение было невыгодно многим силам как в Южной Осетии, так и за ее пределами. Я, например, верю в теорию Алана Чочиева, что на каком-то этапе, где-то к концу 93-го года и в Грузии, и в Южной Осетии шла тенденция, чтобы все причины, которые вели к кровопролитию, свалить на патриотические движения. В Грузии – это ультранационалистическое движение Гамсахурдиа, а в Южной Осетии мальчиком для битья стал «Адамон ныхас» и конкретно Алан Чочиев, которого арестовали».
На вопрос, почему сейчас не появляется таких мощных общественных движений, Парастаев ответил так:
«Это удивительно. Я сваливаю это на снижение пассионарной индукции. То есть уровень пассионарности, уровень общественной активности осетин немного снизился. Последний взрыв самосознания общественного был во время выборов, во время противостояния нынешнего президента и Аллы Джиоевой. Почему сегодня такая слабость? Не знаю, может, нас расслабила российская экономическая помощь, выдаются неплохие зарплаты, люди живут, уровень жизни благодаря российской помощи вырос».
Сегодня бывшие члены «Адамон ныхас» решили еще раз коллективно обратиться к властям Южной Осетии с просьбой снять обвинения и реабилитировать лидера движения Алана Чочиева.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
