9 апреля спустя 30 лет: что знает об этом дне молодежь и как вспоминают люди, которые были очевидцами событий?
Ника Шанидзе, 21 год: Не очень много. Я плохо разбираюсь в этом вопросе, у меня другие сферы интереса. Но знаю, что это траурный день для нашего народа.
Георгий Николадзе, 38 лет: Тогда я был в столице страны-оккупанта, в Москве. Мама зашла в комнату и начала плакать – я очень хорошо это помню. Потом родители раздобыли видеокассету, кадры, которые снял Георгий Хаиндрава, и смотрели ее всю ночь. Мне тогда девять лет было. Я это никогда не забуду – и учу этому своего ребенка, 9-го апреля всегда ходим с ним к мемориалу.
Кетеван Циклаури: Каждый раз, когда вижу тюльпаны, – мне становится не по себе. Сейчас вот тоже проходила, школьники стояли с этими цветами, и сразу такое тревожное чувство появилось. Конечно, мы никогда не забудем эту трагедию. 7 апреля я тоже была на митинге, мне тогда 20 лет было.
Гванца Долбая, 20 лет: Люди требовали полного выхода из Советского Союза. Советская армия вошла в Тбилиси, и на рассвете 9 апреля произошли столкновения, в результате которых погиб 21 человек, если я правильно помню. Мои родители в ту ночь тоже были там.
Девушка: Вайме, честно говоря, я ничего не знаю об этом...
Нонна Мирианашвили, 43 года: Я тогда в 9-м классе была. Помню, я написала сочинение на тему, что происходило в классе Эки Бежанишвили (16-летней девочки, погибшей 9 апреля) на второй день после трагедии, когда даже стены классной комнаты плакали. А сегодня в школе, где я преподаю, у нас прошли мероприятия, посвященные 9 апреля, – мы выразили нашу боль, горечь и надежду.
Тамуна Лежава: Много моих друзей в тот вечер были там. Этот день для меня связан с сильным эмоциональным напряжением.
Тархудж Джавахишвили, 78 лет: Я думаю, что то, чему научил нас тот день и что мы, видимо, все равно уяснили: что несмотря на те противостояния, которые, к сожалению, есть у нас в обществе, на ту ненависть, есть какие-то грани, которые нельзя переходить. Если бы не это, еще раз пять произошли бы какие-то революции. Это отложилось в памяти. Что же касается обратной стороны тех событий – я все-таки полагал, что за это время мы должны были больше продвинуться вперед, не только в материальном смысле, а, скорее, в плане сознательности. Но этого, к сожалению, не произошло.
