Тбилиси – город с высоким артериальным давлением. Автомобильные пробки, словно тромбы, блокируют движение по узким улицам, повсюду слышна громкая речь, приперченная чувствами, информация, как насыщенная адреналином кровь, несется по сотням каналов, и далеко не каждое слово можно расслышать сквозь сильный фоновый шум. Грузинская политика – это, прежде всего, «искусство крика», пронзающего все препоны и фильтры, сконструированные гражданами, берегущими свою психику. Киайдзюцу, как сказали бы древние японцы, полагавшие, что хорошо поставленный вопль может и убить, и исцелить.
В период распада СССР радикалы овладели национально-освободительным движением, в том числе, и благодаря истеричности, позволявшей докричаться до толпы, возбудить ее и увлечь за собой. Последние интервью и выступления Мераба Мамардашвили показывают, что шаманский по сути своей, дополитический стиль оппонентов удивлял и пугал его; сам он этой первобытной магией не владел, и его мало кто слышал. Современная грузинская политика уходит корнями в те годы, когда эмоции не только подчиняли себе мысли, но и пытали и казнили их.
«Шершавый язык плаката», лозунгов и восклицаний формирует соответствующее мышление – поверхностное и инфантильное, оно затягивает в воронку не только неискушенных избирателей, но и политиков с экспертами. Славное слово «дискуссия» в 99% случаев маскирует перебранку, совокупность монологов, преследующих единственную цель – публично, чуть ли не ритуально унизить оппонента.
На днях премьер-министр Мамука Бахтадзе заявил, что до конца года начнется строительство новой скоростной магистрали Коби-Гудаури. И лидер «Нацдвижения» Михаил Саакашвили написал в Facebook, что это будет «новый Рокский тоннель», и он облегчит русским захват Тбилиси, а проект «на 100% является заказом Путина, который выполняет Иванишвили». Через пару часов Саакашвили предъявили его собственное заявление, сделанное 9 апреля 2012 года, когда он обещал заняться дорожным строительством на том же участке и превратить приграничный Казбеги (Степанцминда) в «маленький пригород Тбилиси», «Это будет чудо!» – говорил он тогда. Обсуждение важного вопроса сразу же переместилось в пространство, образованное репликами «националов» и их противников и, в конечном счете, свелось к обмену воплями примерно такого содержания: «Миша (все равно) светоч!» и «Саакашвили лжец!», а также противоречащими друг другу отрывочными воспоминаниями о войне 2008 года. Приходится разгребать тонны заметок и комментариев, дабы удостовериться, что хоть кто-то заинтересовался пропускной способностью новой дороги, условиями выделения 475 миллионов долларов (АБР – 415, ЕБРР – 60), проблемами безопасности, экологии и т. д. Что поделать, у «политики крика» иные приоритеты.
Еще один интересный эпизод – в четверг информагентства сообщили, что американская компания Conti International LLC вышла из Консорциума развития (многострадального) глубоководного порта Анаклия. Чуть позже один из учредителей консорциума Мамука Хазарадзе, который в последнее время часто обвиняет власти в том, что они торпедируют проект, заявил, что решение Conti ничему не повредит, и не стал связывать его с политикой, а гендиректор консорциума Леван Ахвледиани подчеркнул, что еще одна американская компания SSA Marine никуда не уходит. Но в часы, разделявшие новость и упомянутые комментарии, по информационному пространству Грузии пронеслось небольшое цунами. Правительство обвиняли в измене, противодействии стратегическим планам Вашингтона, работе на Путина и вписывали его действия в многоэтажные конспирологические теории. Это, в принципе, неудивительно – оппоненты «Грузинской мечты» используют любой повод, чтобы уязвить ее, и она платит им той же монетой.
Проблема в другом – бóльшая часть граждан воспринимает лишь то, что предлагают ему интернет-тролли, самопровозглашенные политики и эксперты. Например, из 53 читателей, прокомментировавших заметку, лишь один попытался увидеть за действиями Conti International интересы и мотивы ее владельцев (как бы банально не прозвучало), а не каких-то глобальных, почти демонических сил. Вопросы «Кто он такой этот потерпевший? Куда он пошел?» лежали на поверхности. Но их избегали, вероятно, для того, чтобы не усложнять картину мира, выходя за пределы упрощенных биполярных моделей и лишая желающих возможности использовать лозунг «Долой!», который является краеугольным камнем «политики крика».
Долой коммунистов! Долой Гамсахурдия! Долой Шеварднадзе! Долой Саакашвили! Долой Иванишвили! А что еще было в нашей политике и порожденной ею нелегкой жизни, кроме этих возгласов, похожих друг на друга, как патроны в обойме старого ТТ?
Подобный подход в преддверии очень важных парламентских выборов подпитывает ряд когнитивных искажений, прежде всего, т.н. склонность к подтверждению – множество политиков, политических комментаторов и избирателей, интерпретируя поступающую информацию, убеждают себя и окружающих в том, что в 2020-м власти Бидзины Иванишвили непременно придет конец, и отбрасывают альтернативные версии.
Даже если «Грузинская мечта» не сможет сформировать правящую коалицию, влияние Иванишвили на политическую и общественную жизнь едва ли сойдет на нет. На контроль партий, средств массовой информации, судебной системы, деятелей культуры и религии потрачены миллионы долларов – по сути, создана огромная сеть, которая, скорее всего, сразу же обездвижит нестабильное коалиционное правительство, если оппозиционным политическим объединениям каким-то чудом удастся договориться о его создании (следует отметить, что лидеры «Грузинской мечты» не упоминают о возможном поражении даже в шутку). Некоторые социологи в связи с переходом к «безбарьерной» пропорциональной системе пытаются моделировать и, отсеивая безумные варианты вроде «"Альянс патриотов" и "Европейская Грузия" в одном кабмине», оценивают перспективы формирования правящей коалиции «на оппозиционной основе» весьма скептически. Но если это удастся, она вряд ли изыщет легальные инструменты, которые позволят ей разорвать и уничтожить «сеть имени Иванишвили». И даже если новое правительство решит (и сумеет) использовать радикальные методы и изгонит олигарха из страны или посадит (если успеет) его в тюрьму, денежные потоки будут продолжать свою работу, размывая хлипкие барьеры, выставленные весьма слабым грузинским государством (можно вспомнить безуспешные попытки блокировки в 2011-12 гг.). А если оно, отчаявшись, уронит на голову фигуранта кирпич, его дело продолжит старший сын Ута, о чем Бидзина Иванишвили предупредил в самом начале своей политической одиссеи.
Таким образом, несмотря на очевидную деградацию режима, вероятность того, что с влиянием, а, возможно, и с доминированием Иванишвили после парламентских выборов будет покончено, очень мала. Из-за «распыления» голосов между оппозиционными партиями с противоположными устремлениями, специфики пропорциональных выборов при «нулевом барьере» и ряда других факторов победитель едва ли получит все и сразу, что, по всей видимости, разочарует противников Иванишвили так же сильно, как его радикальных сторонников в 2012-14 гг., когда вместо уничтожения «Нацдвижения» им предложили сосуществование с ним. Но апеллирующая к чувствам и глубинным инстинктам «политика крика» всегда описывает будущее языком эсхатологии, обещая чудесное преображение в финале.
У возгласа «Долой!» есть два подтекста – «Долой старую элиту!» и «Долой правительство, беспокоящее старую элиту!» Они образуют крайние точки, между которыми вот уже три десятилетия колеблется маятник грузинской политики. В данный момент верхушка общества не жаждет потрясений, что подтверждает ее прагматично-лояльная, конформистская реакция на события 20 июня. И даже если перед выборами она породит несколько партий «лоббистского типа», это будет свидетельствовать скорее о желании улучшить свои позиции в процессе диалога (ну, или торга) с правителем, чем о стремлении обрушить устои системы. Ее представители в большинстве своем не ощущают непосредственной угрозы – старые массовые популистские движения, на которые теоретически могла бы опереться контрэлита, дискредитированы, а новых пока не видать. Впрочем, это не единственная причина, уменьшающая притягательную силу универсального лозунга «Долой!»
Биполярность в грузинской политике постепенно уходит в прошлое. Правящая партия, безусловно, попробует в последний (?) раз опереться на модель «"Грузинская мечта" против "Нацдвижения"» и «Доктрину меньшего зла», но затем фрагментация парламента, да и всей политической жизни изменит общую картину. Политика начнет казаться (по крайней мере – казаться) многополярной. Манихейское деление на «белое и черное», без которого немыслимы мощные эмоциональные извержения, столь характерные для «эпохи истерик», если не исчезнет вовсе, то отодвинется на задний план, создавая предпосылки для возникновения нового политического стиля. В данный же момент партии выжимают последние капли из старого.
Давным-давно упомянутый выше Мераб Мамардашвили попытался начать свой путь в грузинской политике с обращения к разуму соотечественников, и реальных шансов на успех в тех условиях у него не было. Впрочем, традиция не пресеклась, и где-то на периферии общественного внимания всегда присутствовало несколько вполне искренних деятелей, доказывавших что-то с фактами на руках, анализировавших, подсчитывавших, тогда как по авансцене метались политические шаманы. И сегодня после трех десятилетий развития общества, на фоне глубочайшего кризиса старой системы, возможно, возникают условия для интеллектуального реванша и освобождения от «диктатуры эмоций».
Помнится, в 1993-м «на развалинах часовни», в измученном, оголодавшем городе, где в промежутках между автоматными очередями можно было расслышать легкую поступь Смерти, группа аспирантов и преподавателей вела бесконечный, выматывавший душу спор о том, почему у жителей балтийских республик все получилось, а у нас – наоборот, и один из участников завершил его громкой, грубой и беспощадной, как удар топора, фразой: «Потому что мы не умеем думать!» В первые секунды на него смотрели как на юродивого, который выкрикнул что-то неимоверно глупое и бестактное, но время шло, клубился дым дешевых сигарет, и постепенно становилось ясно, что сказать присутствующим в общем-то нечего.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
