«Я – православный христианин, кто бы что не говорил, – это так. Я ношу крест. Бокерия и подобные ему люди сделали все для того, чтобы мы дистанцировались от традиционных грузинских христианских ценностей», – заявил Михаил Саакашвили в эфире «Мтавари архи» и добавил: «Бокерия – это все, что в принципе противоречит грузинским традициям и является антихристианским». Когда ведущий спросил, почему Саакашвили, будучи главой государства, позволял Гиге Бокерия вести себя таким образом, он ответил, что «все ошибаются».
Обмен репликами в студии немного напоминал диалог из фильма «Бриллиантовая рука»:
«И что же, все эти десять лет он пил, дебоширил и, так сказать… морально разлагался?!
– Ну, нет! Вы знаете, все это время он искусно маскировался под порядочного человека.
В 2004-13 годах Гига Бокерия был депутатом, первым заместителем министра иностранных дел и секретарем Совета безопасности, но влияние одного из ближайших соратников Михаила Саакашвили всегда выходило далеко за рамки его формальных полномочий. Интересно, что, когда лидер «Альянса патриотов» Ирма Инашвили предложила парламенту объявить «правление «Нацдвижения» преступным режимом Саакашвили-Бокерия», никого из противников «националов» не смутило упоминание в проекте резолюции двух фамилий, поскольку они не отделяют их друг от друга, как камбоджийцы Пол Пота и Иенг Сари. В феврале нынешнего года резолюцию поддержали 45 парламентариев (при 16 против) – голосов для ее принятия не хватило, так как в зал заседаний не пришла часть депутатов правящей «Грузинской мечты»; похоже, что тогда ее лидер Бидзина Иванишвили предпочел лишь обозначить удар.
Когда после парламентских выборов 2016 года Бокерия с единомышленниками отделился и создал «Европейскую Грузию», ему было важно зафиксировать, чем новая партия отличается от «Нацдвижения», и быстро выйти из тени Саакашвили. Многие считают, что оба политических объединения одним миром мазаны, однако ключевой для «еврогрузин» традиционный электорат «Нацдвижения» воспринимает ситуацию иначе. Саакашвили, вероятно, по сей день не простил Бокерия за то, что в 2016-м он поднял «бунт на корабле», но помимо чувств существует и политическая целесообразность, диктующая правила взаимодействия двух партий.
«Национальное движение» называет себя «единым», но с самого начала являлось продуктом симбиоза двух автономных организмов. Роль мощного теланосителя выполняло массовое популистское движение (его национализм, в отличие от «звиадистского», был не этническим, а этатистским). А «мозговым центром» стала сравнительно малочисленная группа либералов – название закрепилось за ними, несмотря на то, что оппоненты называли их либерализм «ложным», «антисоциальным» и т. д. и указывали на их пренебрежительное отношение к правам сограждан. Именно их считали врагами Грузии и православия радикальные консерваторы до того, как начали проклинать и других «националов». Даже на пике могущества партии отношениям двух ее частей сопутствовала умело маскируемая напряженность.
После раскола некоторые симпатизирующие Саакашвили и/или Бокерия комментаторы чуть ли не с облегчением заговорили о том, что лучше разойтись, дабы оба политических объединения сосредоточились на обработке и расширении своей «электоральной грядки», используя удобный для них стиль управления – с одной стороны, экстатически-вождистский, с другой – относительно прагматичный. Но их аргументы, разумеется, не отменили напряженной борьбы за неопределившихся избирателей-«националов». Партии оказались в интересной ситуации – исходя из тактики позиционирования им требовалось «покусывать» друг друга, не скатываясь к тотальной конфронтации, вгонявшей в депрессию некогда единый электорат.
Реплики Саакашвили не были совсем уж неожиданными, поскольку после серии поражений, вдохновившись успехами Виктора Орбана и похожих на него политиков, он начал все чаще говорить о национальных интересах, традициях, религии, мигрантах, отнимающих у грузин рабочие места (см. видеообращение 9 сентября 2018 года), и даже, по его словам, прошел ДНК-тест, установивший, что он «почти на 99% грузин и на 1% грек». На этой почве и произросло его недавнее заявление, и в нем можно выделить как эмоциональную, так и рациональную составляющую. Саакашвили, скорее всего, был раздражен результатами последнего опроса NDI – согласно ему, число симпатизирующих «Нацдвижению» респондентов по сравнению с апрельскими показателями снизилось с 15 до 9 процентов, тогда как «Грузинская мечта» понесла в ходе опасного для него июньского кризиса меньшие потери, несмотря на жесткие, а в ряде эпизодов – зверские действия полицейских при разгоне митинга 20 июня. Саакашвили мог прийти к выводу, что разделение политики на христианскую и антихристианскую, как бы старомодно оно не выглядело в XXI веке, позволит ему удержать бóльшую часть оспариваемого «Европейской Грузией» электората. Лидеру «Нацдвижения» требовался и убедительный «козел отпущения», чтобы кивать на него каждый раз, когда речь зайдет об ошибках прошлого.
Эксперты постоянно рассуждают о том, что Саакашвили стремится прорваться к колеблющимся избирателям-консерваторам, за пределы «электорального гетто» в котором Бидзина Иванишвили изолировал «националов» и (отчасти) «еврогрузин». Они контролируют основную массу прежних сторонников, но им очень трудно привлечь новых, а ряд оппозиционных партий категорически отказывается от сотрудничества с ними. Многие граждане по-прежнему сторонятся бывшей правящей партии - это стало одной из главных причин уменьшения масштабов акций протеста в июне нынешнего, как, впрочем, и прошлого года. Однако выбор «места прорыва» может показаться спорным.
Либеральные авторы в Грузии редко отделяют друг от друга различные консервативные группы, но важно подчеркнуть, что Саакашвили продемонстрировал негативное отношение к Гиге Бокерия в первую очередь клерикалам и фундаменталистам в полном соответствии с их стилем и даже потянулся к нательному кресту, дабы показать его телезрителям. Но данная аудитория никогда не отделяла Бокерия от Саакашвили, и именно на нее опирались противники «Нацдижения» 15 лет назад, когда объявили новую власть антинациональной и антихристианской.
Если присмотреться к СМИ и соцсетям, можно заметить, что многие консерваторы (за пределами традиционного электората «Нацдвижения» восприняли реплики Саакашвили с презрением. Они смеются над религиозно-политическим рвением вождя «Революции роз», которая в самом начале, по сути, была и секуляристской, а иногда делятся кадрами из упомянутого выше фильма с «идущим по воде» Козодоевым в исполнении Андрея Миронова. Их взгляды вряд ли изменятся, даже если фигурант в следующем интервью воскликнет: «Вот что крест животворящий делает!», как герой другой популярной комедии. Отношение этой части граждан к Саакашвили, как правило, является резко отрицательным – для них он не просто плохой правитель, чьи ошибки можно понять и даже простить, а отвратительный преступник, олицетворяющий темную сторону строго манихейской картины мира. Многие «националы» относятся к Иванишвили так же.
У проблемы есть еще один важный аспект – нельзя просто так взять и, подобно царям Грузии, объявить себя Защитником веры и Мечом мессии, не заручившись поддержкой Церкви. Обращаясь к избирателям, находящимся в зоне ее влияния, лидеры как бы уступают часть своего политического суверенитета патриарху и синоду и становятся зависимы от их благосклонности. Саакашвили сохраняет тесные связи с несколькими иерархами, но их поддержка едва ли переломит ситуацию. Безусловно, отношения ГПЦ и Иванишвили не безоблачны («цианидовое дело» и т. д.). Перед президентскими выборами некоторые священнослужители как-то уж очень демонстративно атаковали его кандидата, и фактический правитель Грузии, кажется, воспринял это как приглашение к переговорам; чуть позже накал страстей спал. Нечто похожее почти наверняка произойдет и в будущем, но крайне маловероятно, чтобы епископат привлек Саакашвили к стратегическому альянсу, так как издержки от его создания в любом случае превысят возможные бонусы, даже если фигурант, надев власяницу, пойдет в Каноссу, то есть во Мцхету, босиком. А если Церковь намекнет, что Саакашвили далек от христианских ценностей, как она делала это в 2011-12 годах (а отдельные священники и раньше), его «крестовый поход» закончится полным крахом.
Комментаторы-конспирологи утверждают, что две союзные партии просто разыгрывают противостояние, как спектакль, дабы подтолкнуть граждан к выбору исключительно между «Нацдвижением» и «Европейской Грузией». Недавно их представители заспорили о том, кто возглавит коалицию после выборов 2020 года, что выглядело несколько экстравагантно с учетом последних данных NDI, согласно которым суммарный показатель двух партий опустился ниже 20-процентной планки (сопоставляя ответы на разные вопросы, можно увидеть, что Саакашвили симпатизирует примерно в два раза больше респондентов, чем его прежним соратникам). Подобные дебаты, как правило, ведутся в эфире «Мтавари архи» («Главного канала»), основанного недавно бывшим гендиректором «Рустави 2» Никой Гварамия, после того как эта телекомпания, благодаря решению ЕСПЧ, перешла в руки одного из прежних владельцев (лояльного Иванишвили). Внимание к новому каналу привлек и Саакашвили своей скандальной филиппикой против Бокерия. После «падения» «Рустави 2» обе партии заинтересованы в быстрой раскрутке «Мтавари архи», и, по всей вероятности, впредь будут делать резонансные заявления именно в его эфире. Однако эти обстоятельства не позволяют объявить весь политический процесс спектаклем, тем более что лидеры «Европейской Грузии», судя по их комментариям, отнеслись к «крестоносцу» Саакашвили как к нарушителю конвенции, а конкуренция между двумя партиями вполне реальна.
Грузинские политики накопили богатый опыт создания биполярных моделей, весьма характерными в данном контексте были парламентские выборы 1999 года, когда отдельным противоречиям между Эдуардом Шеварднадзе и Асланом Абашидзе, «Союзом граждан» и «Возрождением» пропаганда придала черты всеобъемлющего мировоззренческого конфликта, подталкивая избирателей к поддержке меньшего из двух зол. Но сегодня «Нацдвижение» и «Европейская Грузия» слишком слабы для того, чтобы сделать подобную двухполюсную модель с выбором между «националами» и «еврогрузинами» актуальной для всего населения или хотя бы его недовольной части, а не только для своего электората. В любом случае, относиться к возгласам типа «Это спектакль!» следует с осторожностью, как и к политологическим экскурсам главных действующих лиц. На днях Михаил Саакашвили заявил: «Мы, «Национальное движение», действительно являемся христианско-демократической партией, но кто сказал, что мы не либертарианцы?!» На другой день один из его соратников Роман Гоциридзе написал в Facebook, что «Нацдвижение» «никогда не являлось «христианско-демократической народной партией», оно было и по сей день остается широким движением либеральной ориентации», и добавил: «Любое иное мнение следует воспринимать как частное, а не как официальную доктрину». Похоже, что дела в партии обстоят как в известной шутке: «Кто первый встал, того и идеология».
Не исключено, что действия Саакашвили скорее оборонительные, чем наступательные с гипотетическим прорывом к сердцам враждебной ему в своей массе аудитории. После отмены процентного барьера и запрета на создание избирательных блоков на арену выйдет множество «малых партий», и они начнут отщипывать у ведущих политических объединений «кусочки» электората. Наибольший урон они, по всей видимости, нанесут «Грузинской мечте» и «Нацдвижению». Но Иванишвили из-за превосходства в ресурсах легче манипулировать сателлитами и маневрировать. Возможно, Саакашвили в преддверии выборов пытается оградить от внешнего влияния верный ему, но уставший от поражений электорат, защитить его своего рода магическим кругом, используя столь действенный в Грузии язык религиозно-патриотической экзальтации. Фанаты Саакашвили, которых его противники называют «сектантами», пойдут за ним в любом случае, но «Нацдвижение» до недавнего времени поддерживали и менее восторженные группы.
Вряд ли стоит точно определять, что мы видим – эмоциональный жест отчаяния или продуманную стратегию, поскольку в случае Саакашвили одно не исключает другого, а взаимодействие различных идей меняет их до неузнаваемости, зачастую придавая им пугающий облик. Но, несомненно, следует выяснить: принадлежит ли такая политика исключительно прошлому или у нее есть шанс на выживание в грядущем десятилетии.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
