В четверг 6 ноября экс-министр связи и массовых коммуникаций Южной Осетии Георгий Кабисов подал надзорную жалобу в Президиум Верховного суда на приговор Цхинвальского городского суда и кассационное определение Судебной коллегии по уголовным и военным делам Верховного суда. Он не согласен с вердиктами и настаивает на собственной невиновности. Вместе с тем Кабисов обратился в российское посольство с просьбой защитить его, как российского гражданина, от произвола югоосетинских властей.
23 августа кассационная инстанция смягчила Георгию Кабисову приговор с восьми до семи лет лишения свободы с отбыванием срока в колонии общего режима. Адвокат осужденного Икрамжан Раматов говорит: защита не согласна с этим послаблением и настаивает на полной невиновности Кабисова по одной единственной причине – ни предварительное следствие, ни суд не предоставили ни одного доказательства вины экс-министра ни по одному из эпизодов уголовного дела. Это дело на 100% состоит из домыслов и голословных заявлений, утверждает Икрамжан Раматов:
«Ни в показаниях свидетелей, ни в показаниях якобы потерпевших нет никакого доказательного значения. А между тем закон требует не просто доказательств, но совокупности доказательств вины. Но не представили ни единичного доказательства, ни их совокупности. Вот в таких условиях был вынесен приговор. Естественно, мы с этим не согласились, написали кассационную жалобу, в которой просили коллегию: ну коль уж мы такие, что не видим очевидного, то раскройте нам, пожалуйста, эти доказательства».
В двух словах, о чем речь.
После августовской войны Георгий Кабисов или Мириан Джиоев, или вдвоем, или еще с кем-то, неважно, положили глаз на оставленные грузинами вышки сотовой связи. Принципиальный момент здесь состоит в том, что это не было противозаконно, потому что никаких указов президента, постановлений правительства об инвентаризации или национализации подобных объектов не было. Если бы их не прибрали местные парни-связисты, то, скорее всего, вышки пустили бы на металлолом так же, как ограды, электропровода или газовые трубы в грузинских селах.
Причем они их не украли, не присвоили, они купили антенно-мачтовые сооружения у представителя грузинской сотовой компании. Наверное, это не принципиально для югоосетинских товарищей, но это важно для «Мегафона», – чтобы грузинские партнеры не упрекнули компанию в использовании ворованного оборудования.
Еще более странными выглядят обвинения Кабисова в том, что «Остелеком» не платил дивидендов республике, будто бы причитающуюся государству часть прибыли он выводил за рубеж. Акционерное общество не платит дивидендов, если итоги года убыточные, а до 2017 года было именно так. Если Генпрокуратура с этим не согласна, она должна доказать, что «Остелеком» скрыл прибыль и наказать управленцев компании – тех, кто непосредственно осуществлял хозяйственную деятельность и составлял о ней отчеты. Вместо этого привлекают члена Совета директоров, который принимает стратегические решения, исходя из результатов работы и отчетов управленцев. Причем обвиняют члена совета, не имеющего даже блокирующего пакета.
Раз такое дело, задержали бы представителей «Мегафона» в Совете директоров, опустили бы их в подвал на год вместе с Георгием. Устроили бы маски-шоу в «Остелекоме», изъяли бы документацию… Или кишка тонка?
Эта история активно обсуждается в социальных сетях, один из пользователей Matias Digorets так прокомментировал материал «Эха Кавказа», посвященный надзорной жалобе Кабисова: «А что, разве вор не должен сидеть в тюрьме?»
Действительно, есть такое общественное и экспертное мнение, что как минимум за период премьерства Вадима Бровцева во всех без исключения министерствах и ведомствах происходили колоссальные по своим масштабам злоупотребления. Подчеркиваю, во всех. Кто-то из министров построил вышки связи, а кто-то на базе министерства и за счет его ресурсов создал для себя политическую партию. Устраивал на работу однопартийцев и так далее.
Вопрос: что с этим делать? Есть три варианта. Первый – перевернуть страницу и забыть. Второй вариант – все расследовать и попытаться доказать максимальное количество эпизодов. Как показала жизнь, это невозможно. Слишком много юрисдикций, слишком много ведомств, центров принятия решения было в тот период восстановления республики. Там сам черт ногу сломит.
Кроме того, и это тоже исторический факт, местная Генпрокуратура не смогла провести качественного расследования. Полсотни уголовных дел, направленных из Цхинвала в российскую Генпрокуратуру, в основной своей массе оказались несостоятельными.
Есть и третий вариант, бескровный, но действенный, – это люстрация. Например, вы работали министром связи или главой МЧС (или на другой руководящей должности) в такой-то период – значит, вы больше не можете занимать государственной должности. Это в равной степени справедливо для всех. Это решение цивилизованного общества. Вместо этого действующая власть выбрала стратегию одиночных расправ над неугодными. Причем, не утруждая себя доказательствами.
Чего такого страшного натворил Георгий Кабисов, что его год продержали в подвале, в камере без окон и санитарных удобств? Военных преступников, серийных убийц и педофилов содержат в более гуманных условиях.
Это не лишение свободы, это средневековая пытка. За что? За антенны?
Общественное мнение республики считает, что «Остелеком» здесь ни при чем, – это личная месть со стороны президента, то есть Кабисова наказывают не за нарушение закона, а за причинение личных обид. Это вообще становится главным признаком бибиловского политического цикла: слишком много личного.
К другим новостям. 5 декабря парламент Южной Осетии с перевесом в два голоса проголосовал против вынесения вотума недоверия министрам внутренних дел Игорю Наниеву и юстиции Залины Лалиевой: 16 депутатов голосовали за, 18 – против.
Напомним: 2 октября глава Минюста Залина Лалиева в сопровождении бойцов Отряда милиции особого назначения и представителя Генпрокуратуры пришла вечером в исправительную колонию и устроила истязание заключенных. Конституционное большинство в парламенте – двадцать депутатов, выступили с инициативой вынести на обсуждение вотум недоверия министрам, ответственным за побоище в тюрьме.
Рассмотрение этого вопроса в законодательном органе вызвало жесткое противодействие как со стороны руководства парламента, так и президента, которые всеми силами пытались отстоять министров. Тогда, еще в октябре, я рискнул предположить, что вотум не будет вынесен на обсуждение, пока из двадцати депутатов не сломают хотя бы четверых, чтобы он не набрал большинства. В принципе, так и получилось. Единственное неожиданное в этой истории, – депутаты все-таки выстояли.
Два месяца беспрецедентного давления, шантажа, посулов, а еще нарушения регламента и шельмования со стороны спикера. И все-таки шестнадцать из двадцати остались при своем мнении, они – герои сегодняшнего дня. Хотя и четверых отказавшихся от вотума упрекать сложно. Они держались два месяца и, по всей видимости, уступили под давлением каких-то чрезмерных для себя обстоятельств.
Причем одно важное обстоятельство: это первое объединение (коалиция) депутатов, созданное по соображениям совести, на основании равных партнерских отношений, то есть за ними не стоят душеприказчики или серые кардиналы. В этом смысле двадцать депутатов одержали большую политическую победу. Они получили коалицию, а те четверо, которые вынуждены были уступить, могут остаться в ней, если они в своем кругу смогут обсудить эту историю, прийти к взаимному пониманию.
Эта коалиция, как минимум, имеет блокирующий пакет в парламенте, то есть как минимум без нее не набирается кворум, а как максимум – за ней большинство. И все это произошло в начале политического сезона – на седьмом месяце депутатского срока.
Победа – синоним успеха, приобретения. Еще одно приобретение депутатской двадцатки – это уважение общества.
А что приобрела действующая власть? Она дискредитировала себя в глазах общества. Слишком низкие методы были использованы для достижения цели – шантаж, угрозы, подтасовки и демонстративное нарушение закона.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
