Вчера около полудня я побывал на центральном Сухумском рынке. «Вот невидаль! – сказал бы себе еще месяца полтора назад. – Ведь многие годы, как и большинство жителей города, бываю там не меньше раза-двух в неделю». И уж точно мне тогда не пришло бы в голову, что такое посещение может оказаться темой для репортажа…
Но с 28 марта, согласно распоряжению тогдашнего и.о. президента Абхазии Валерия Бганба в рамках вводимых карантинных мер в республике, рынок был закрыт. Правда, вскоре после этого многие из рыночных торговцев сельхозпродуктов предсказуемо переместились на тротуары двух улиц, примыкающих к рынку, и там стала возникать толчея покруче, чем бывала на его территории. Торговки в медицинских масках плачущим голосом рассказывали в телеинтервью, что им надо кормить семьи, и вот, например, свежая зелень с огорода – выбрасывать ее, что ли? Да и покупателям их товар нужен, в соседнем продмаге не все купишь… На пару дней правоохранители вытеснили их с улиц, перекрыли проезд автомобилей, но потом все вернулось в прежнюю колею. Обо всех этих перипетиях могу судить по подробным телерепортажам.
Потом, уже к концу апреля, на правительственном уровне в рамках ослабления карантинных мер было принято решение открыть рынки в районах, а Сухумский – на три дня в неделю. На совещании у тогдашнего и.о. сухумского мэра Кана Кварчия договорились, что рынок будет работать в пятницу, субботу и воскресенье (если дни, когда он открыт и закрыт, чередовать, то это пагубно будет сказываться на морозильной технике). Позже после настойчивых просьб работающих на вещевом рынке «Сухумприбор», расположенном рядом, и им разрешили торговать – в альтернативные этому графику дни.
И вот в минувшее воскресенье, спустя целых пять с половиной недель после предыдущего посещения, я оказался на Сухумском рынке. Все – как обычно. Те же торговые ряды, те же продукты. Но если прежде в субботу-воскресенье между некоторыми из рядов, в узких проходах, было не протолкнуться, то теперь покупателей встречалось много меньше. Так что напрасно некоторые опасались, что уменьшение работы рынка до трех дней в неделю будет создавать там в эти дни чрезмерное скопление народа.
В масках увидел всего трех-четырех покупателей и одну продавщицу, а в перчатках был только я сам. Но майское солнце пригревало уже хорошо; думаю, в летнюю жару у нас «во всей амуниции» ходить было бы совсем трудно кого-то заставить.
Из продуктов на прилавках сразу привлекало внимание множество картонных коробок с клубникой; кое-где на картонных табличках было крупно выведено: «Адзюбжская», «Лабрская». Цена на клубнику у всех продавцов была одинаковая – 180 рублей за кг, только у некоторых, где она смотрелась помельче, – 150 рублей. Помидоры стоили 150-140, огурцы – 90 рублей.
Пройдя дальше, с удовлетворением отметил, что в рядах, где торгуют семенами, другим посадочным материалом, толпится народ.
А выйдя с территории рынка, перешел улицу в направлении продмага «Магнит», рядом с которым вот уже около года «держит точку» знакомая нашей семьи по имени Нанули. Раньше она торговала фруктами и овощами на территории рынка, и мы привыкли покупать фрукты именно у нее, потом, когда она перебралась сюда, оставались ее постоянными клиентами. И вот сейчас, едва поздоровавшись с Нанули, я шутливо погрозил ей пальцем: «Вы заранее знали, что все так будет, когда перебирались сюда!» Ведь торгующих за территорией рынка карантинные меры не коснулись, и она спокойно работала весь этот месяц с лишним. Нанули согласилась дать небольшое интервью:
«Нет, не закрывались мы. Так, как все, в рамках закона.
– Вот я видел по телевизору, что тут в одно время все перекрыли, все подъездные дороги…
– Перекрывали дороги. Только вот цыгане, которые никого не слушают, они продолжали…
– Как сейчас, рынок по три дня в неделю работает?
– Рынок – да».
Тут в наш разговор вклинилась женщина, подошедшая покупать овощи:
«А в понедельник не работает?
– Нет.
– А смысл? Транспорт работает, парикмахерские работают… А рынок – что?
– Наверное, скопления людей не хотят.
– Ну, скопление людей – я вот сейчас прошел по рынку, посмотрел – людей совсем не так много, куда меньше, чем в обычное время.
– Скопление вон там завтра будет, снаружи, куда все перейдут продавать и покупать.
– Я не знаю, не думаю, что это чем-то помогает, что рынок закрытый четыре дня.
– Знаете, наверное, 15 мая полностью рынок откроют, если не будет в Абхазии каких-то новых заболевших. Если только из России сейчас не завезут.
– Да. Вот я вчера не была на работе, а сегодня смотрю: очень много новых лиц.
– Заезжают.
– Хотя официально граница закрыта, но очень много… И на набережной, говорят. И потом мы же тут почти всех знаем».
Уже придя вчера домой, я наткнулся в абхазском сегменте «Фейсбука» на весьма длинное и довольное бестолковое обсуждение этой темы: происходит ли заезд через границу на Псоу отдыхающих-россиян? Почему я говорю «бестолковое»? Прежде всего, потому что никто из утверждавших, что видел туристов, не удосужился убедиться в достоверности этой информации, а полагался только на свои визуальные впечатления, которые могут оказаться и обманчивыми.
Когда сегодня мы с одним приятелем разговаривали об этом интернет-обсуждении, он вспомнил забавный эпизод: летом он выходил на набережную для прогулок одетым по-спортивному – и реализаторы билетов на загородные экскурсии тут же кидались к нему с предложениями. Но это и не означает, что все решившие, что видели приезжих, ошибались. Кто-то в соцсети шутил, что это туристы, оставшиеся с прошлого года, кто-то напоминал, что право заехать в республику имеют и члены семей российских военнослужащих, расквартированных здесь.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
