Ресторанный бизнес в Абхазии переживает трудные времена. В связи с пандемией все рестораны закрылись в конце марта и около двух месяцев не работали. Как отразился на них и их клиентах карантин? С какими потерями они выходят из ситуации? Какой поддержки ждут от государства? На вопросы ответил главный акционер и директор ресторана «Апра» Руслан (Пуся) Джопуа.
– Руслан, скажите, как ресторан пережил время карантина? В чем состояла основная проблема момента?
Руслан (Пуся) Джопуа: 27 марта мы закрылись, и, конечно, целую кучу продуктов пришлось выкинуть и раздать. И это были первые финансовые потери. Охрана была, которой мы платили. Мы этот вопрос пока не решили, но я хочу хотя бы среднюю заработную плату работавшим людям заплатить. Может быть, если будут туристы, я смогу это сделать в августе, ведь у всех дети, у всех очень тяжелое положение. Мы фактически открылись 15 мая, когда разрешили.
– Как вы из карантина выходили? С какими потерями? И каково положение в настоящее время?
Я не слышал, чтобы государство что-то платило, поэтому все перешли в эконом режим. Я иногда сам хожу по другим ресторанам, кафе и смотрю: там тоже заказывают в основном кофе и мороженное – у людей действительно нет денег
Р.П.Д: С 15 мая к нам стали приходить люди, но, к сожалению, у всех денег нет: пьют только кофе и, может быть, заказывают мороженое. А у нас все же люди работают за зарплату, и мы пока в минус работаем. Я из своих средств стараюсь людям помогать, хоть я не Абрамович, потому что все видят, что денег нет, но у кого дети – что им делать? Даем деньги в долг, записываем и так далее. В общем, если бы у меня совсем денег не было, то было бы очень плохо. Сейчас, конечно, легче, мы потихоньку что-то выплачиваем. За время, которое мы были закрыты, наша аренда была 5000 рублей вместо 65 000 рублей. Нам фактически убрали оплату за эти два месяца, что было, конечно, большой поддержкой, но сейчас уже выставляют счета в полном объеме. Я знаю, что президент дал поручение правительству разработать меры по поддержке и дал срок до 1 июля. Может быть, действительно что-то будет, что нам поможет. Когда мы открылись, первые дни нас очень активно контролировали, приходили из проверяющей организации, заставили убрать много столов, чтобы соблюдать социальную дистанцию. Маски, перчатки – все это у нас было и сейчас есть, пока еще не отменили. Я не слышал, чтобы государство что-то платило, поэтому все перешли в эконом режим. Я иногда сам хожу по другим ресторанам, кафе и смотрю: там тоже заказывают в основном кофе и мороженное – у людей действительно нет денег. Мой ресторан уже задолжал мне крупную сумму денег, но я иду на это и надеюсь, что эти деньги вернутся. Пока что кроме мизерной арендной платы за эти два месяца не было никакой другой помощи, но, может быть, она будет. Мы все надеемся на это. Да, объективно ресторан был закрыт, но все равно здесь работали холодильники и прочее оборудование, был счет за электричество и охрану. Все это дорого.
– В чем должна заключаться помощь государства бизнесу, чтобы он удержался на плаву?
Мы же платим налоги, пусть экономисты, это блок Кристины Озган, пусть они поинтересуются и уменьшат налоги и платежи. В общем, работа провалена, по сравнению с прошлым годом обороты у нас упали в 4-5 раз
Р.П.Д.: Я считаю, что надо, где это возможно, до минимума сократить арендную плату, потому что по сравнению с прошлым годом мы сейчас торгуем в среднем на 7000-10000 рублей в день, если учесть это, то мы зарабатываем тысячу или две. Мы не успеваем расплачиваться. Значит, какая помощь может быть? Сделать в три раза меньше арендную плату, уменьшить платежи за электричество, за воду, за коммунальные услуги. У нас мусор увозят, мы платим 8000 рублей за вывоз, но такого количества мусора сейчас уже нет. Хорошо бы это учли. Когда особой прибыли нет, то и брать неоткуда, приходится свои деньги тратить, задерживать платежи, чего мы не любим. Вот у нас почему-то оборудование и холодильники стали портиться, и приходится платить за ремонт из своего кармана, из каких-то своих запасов плачу, но они когда-то кончатся… Мы же платим налоги, пусть экономисты, это блок Кристины Озган, пусть они поинтересуются и уменьшат налоги и платежи. Я же не говорю, что надо совсем отменить. Наши власти иногда делают проверку, приходят и день-два сидят у нас и подсчитывают количество посетителей. Пусть увидят, что сейчас у нас пусто, если и приходят люди, то чеки очень маленькие: кофе выпить, воду, мороженое съесть. В общем, работа провалена, по сравнению с прошлым годом обороты у нас упали в 4-5 раз. У нас сейчас есть еще и долги по зарплате за март.
– Исходя из нынешнего положения, какие вы видите перспективы? Что должно произойти, чтобы бизнес удержался на плаву и развивался дальше?
Если граница не откроется, то можем смело закрывать ресторан. Для того чтобы не работать в минус, надо за лето накопить определенный жирок. Если этим летом жирок не накопится, платить зарплаты будет нечем
Р.П.Д.: Если граница не откроется, то можем смело закрывать ресторан. Маленьким кофейням, которые на улице работают, легче, потому что там один владелец и двое-трое работников. А у нас человек восемь работают полноценно, им надо платить. Самое главное, что у местных нет денег, а граница закрыта. И если ничего не изменится, это будет наше «лебединое лето». Так можно сказать, потому что мои деньги закончатся, а как быть дальше, я не знаю. Вчера вот пришла компания человек тридцать, и они посидели на 2700 рублей – это тридцать человек с детьми. Они выпили воду, кофе и мороженое поели чуть-чуть, причем не по три-четыре шарика, а по одному. И у людей денег нет, и у нас тоже. Вот такая история. Нам надо помочь, было бы хорошо рассмотреть эти три позиции: аренду, коммунальные платежи и налоги. Их бы надо снизить до минимума. Мы все киваем в сторону коронавируса, но я скажу, что, начиная с конца сентября, мы все время работаем в минус. И для того чтобы не работать в минус, надо за лето накопить определенный жирок. Если этим летом жирок не накопится, надо будет закрываться, потому что платить зарплаты будет нечем. Мы все время платили зарплаты с опозданием примерно в два месяца. Начиная с 25 декабря по 15 января, есть какая-то работа и можно зарабатывать какие-то деньги. Это не сейчас, так было всегда. Но с каждым годом последние четыре года все хуже и хуже. И мы видим, что ситуация ухудшается не только в Абхазии, но и в Москве тоже. В Москве, в том районе, где живет моя семья, вокруг все рестораны позакрывались, они не могут платить даже аренду. Значит, с одной стороны, спасение в том, чтобы открыли границу, а, с другой стороны, надо как-то поднимать местную экономику, тогда у людей деньги появятся. Специфика нашего заведения такова, что процентов восемьдесят людей, которые к нам приходят, – это местные, и летом, и зимой. Потому что приезжие в основном хотят ходить по апацхам, где готовят национальные блюда, а у нас все же европейская кухня. Так что отсутствие денег у местных граждан, то есть отсутствие экономики, мы чувствуем самые первые…
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
