Всем известно, что грузинские товары продаются в Абхазии. Периодически абхазские власти предлагают «узаконить» этот товарооборот, но почти всегда в обществе возникает сопротивление этой идее. Наш традиционный сухумский опрос показал, что многое остается неизменным.
– Как вы относитесь к идее сделать торговлю с Грузией официальной?
Эльза Чанба: Считаю, что любое общение с Грузией, пока она блокирует все наши социальные и иные мероприятия на всех уровнях, в том числе и торговое общение, является неприемлемым. Если есть проблема с контрабандным ввозом в страну, в нашу страну, то это проблема не отношения, а контроля определенных органов. Пока не будет подписан соответствующий документ о намерениях со стороны Грузии – документ о мире и согласии, – все остальное противоречит памяти наших погибших ребят.
Виолетта Гагулия, «Ассоциация родителей детей-инвалидов»: Я отношусь отрицательно к этому вопросу. У нас никаких отношений с Грузией нет. И она нас не признает. У меня очень много воспоминаний отрицательных, связанных с Отечественной войной народа Абхазии 1992-1993 гг. У меня деверь погиб. У меня двоюродный брат без головы остался, мальчишкой приехал из Москвы. Прошло уже 27 лет, и для меня все это свежо. Я бы не хотела, чтобы наше правительство занималось этой темой. У меня такое волнение на сердце, думаешь, а за что эти ребята тогда погибли, если через столько лет мы опять все это возрождаем? А где гарантия тому, что когда-то это опять не повторится?
Женщина: Я пока не определилась. Отношусь неоднозначно. Но если что-то пойдет в бюджет государства и опять-таки не осядет в карманах чиновников, наверное, не против. Но так как у нас нет других отношений, политических, нет нашего признания, это коробит, и не хочется торговли. Но если это поможет нашему государству экономически, в принципе, я «за».
Алхас Кварацхелия: Я отношусь к этой идее отрицательно. Во главу угла в вопросе налаживания экономических отношений с Грузией ставится некоторая экономическая целесообразность. Здесь у меня, как у гражданина Абхазии, который помнит события 1992-1993 гг., сразу же возникает вопрос: а как же политическое решение? Ведь Россия нас признала, целый ряд других государств. Но мы добиваемся полного признания, всестороннего, на уровне Организации Объединенных Наций. Для этого необходимо расставить приоритеты. Политический аспект должен доминировать. И в качестве аргумента хотел бы привести факт культурного геноцида, об уничтожении Государственного архива и Абхазского института гуманитарных исследований, АБНИ, которые были уничтожены в октябре 1992 года. Пока подобного рода преступлениям не дана международная, правовая, справедливая оценка, мы не можем торговать с Грузией.
Гунда Джения: Торговля есть, существует, ни для кого не секрет, люди зарабатывают на этом. Просто почему-то весь этот давно идущий процесс официально никак не подтверждается. Если это действительно в пользу государству, почему нет. Пусть это все будет открыто, известно, куда идут эти деньги, насколько они пополняют казну. Ничего против, когда это делается честными людьми, с чистыми руками, конечно, это хорошо.
Эсма: Я против, потому что у нас нет мирного договора с Грузией, пока нет официальных с ней отношений, мне бы не хотелось, и даже чтобы журналисты давали какие-то комментарии по поводу событий, которые происходят в Абхазии. Тем более, я против торговли с Грузией.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
