Югоосетинский сегмент социальных сетей всю неделю активно обсуждал сорванную в пятницу сессию парламента и скандальную историю с новой картой Южной Осетии, которая оказалась на 200 квадратных километров меньше предыдущей, составленной по Декрету №2 об образовании Юго-Осетинской автономной области от 22 апреля 1922 года. Собственно, в рамках описанной в Декрете территории и была в 1992 году провозглашена республика.
Как выяснили депутаты, входящие в состав государственной комиссии по демаркации и делимитации границы, сокращение территории в пользу Грузии предполагалось еще в 2019 году и едва не было узаконено парламентом.
Тогда по заказу правительства новую карту изготовило Северокавказское аэрогеодезическое предприятие. Ее вместе с проектом нового закона о государственной границе президент Анатолий Бибилов направил в парламент. Тогда кто-то из депутатов обратил внимание на некоторые неточности в карте, и проект завернули.
Теперь уже в рамках созданной указом президента Госкомиссии депутаты сравнили карты и обнаружили колоссальные по меркам республики расхождения – в 200 квадратных километров или более 5% территории.
В минувшую пятницу с выводами комиссии хотели ознакомиться парламентарии. Их отчет был внесен в повестку дня и утвержден президиумом, но в последний момент рассмотрение вопроса было сорвано, как убеждены депутаты, по команде президента. Председательствовавший на сессии первый вице-спикер Петр Гассиев заявил, что комиссия не парламентская, а государственная, созданная указом президента, поэтому она не может отчитываться без его разрешения. После этого Петр Гассиев и его заместитель Владимир Келехсаев покинули зал заседаний и сорвали сессию.
Позже появился еще один аргумент против комиссии. Дело в том, что она как бы не до конца создана. Указ президента, оказывается, с подвохом, он предполагает создание госкомиссии как бы в два этапа.
Пункт №4 указа гласит: «Председателю Государственной комиссии… в месячный срок представить на утверждение президента… проект положения о Государственной комиссии по делимитации и демаркации Государственной границы Республики Южная Осетия с Грузией». Председатель комиссии Гарри Мулдаров положение президенту представил, но Анатолий Ильич его до сих пор не утвердил. Получается, указ изначально предполагал, что ее деятельность будет заблокирована президентом. Зачем тогда было создавать? Об этом «Эхо Кавказа» спросило депутата Давида Санакоева:
«Это продолжение цнелисского кризиса. В 2019 году после того, как на нашей территории грузины выставили блокпост, депутаты инициировали парламентские слушания. Мы хотели выяснить причины. Как такое могло случиться в мирное время, когда границы охраняются, почему не были приняты превентивные меры президентом и всех, кто отвечал за безопасность? Но парламентские слушания до сих пор не завершены из-за того, что партия власти их умышленно затягивает, она постоянно находит какие-то причины, чтобы слушания откладывались. Весной этого года, когда после четырехмесячного бойкота оппозиции парламент возобновил работу, мы вновь потребовали продолжить слушания по цнелисскому кейсу. Президент подбросил нам вот эту комиссию и включил в нее, в том числе, оппозиционеров, которые наставали на слушаниях. При этом было видно, что президент всеми силами будет препятствовать попыткам разобраться в этой истории. Политически она абсолютно проигрышная для него, поэтому и комиссия изначально задумывалась как мертворожденная».
Как отмечают члены комиссии, в этой новой карте почти вся территория, занятая грузинским блокпостом, оказывалась на грузинской стороне. То есть это похоже на такой способ решить проблему: если грузины выставили пост на своей территории, то и возмущаться нечему. Очевидно, что ни в каком виде эта история не получит официальной площадки для обсуждения. Разве что во время избирательной кампании о ней будут говорить кандидаты в президенты.
* * *
К другим новостям.
В Южной Осетии на этой неделе почитали святого Георгия или Уастырджи – покровителя путников и воинов.
Так совпало, что 32 года назад, 23 ноября 1989, года группа цхинвальских ребят преградила путь многотысячной толпе, собранной грузинскими националистами с целью проведения митинга в Цхинвале, и не впустила их в город.
По воспоминаниям участника этих событий Тимура Цхурбати, было ясно, что подлинной целью заявленного мирного митинга были, по меньшей мере, маркировка территории и демонстрация силы. Иначе зачем было везти на автобусах тысячи людей из Тбилиси в Цхинвал? Не проще было для демонстрации солидарности пригласить цхинвальцев в Тбилиси?
Манифестация, сопоставимая по численности с населением города, не могла восприниматься южными осетинами иначе чем угроза насилия, которую необходимо было предотвратить. Позже эти опасения подтвердились. 23 ноября можно считать началом горячей фазы конфликта, говорит Тимур Цхурбати:
«Из тех парней, кто перекрывал дорогу, я поименно знаю первых десять. Меня среди первых десяти не было, я был среди двадцати, то есть из тех, кто прибежал к ним на помощь. На тот момент, когда грузинский автотранспорт, первые две «Волги» приблизились к перекрывшим дорогу, я уже был там. В тот момент примерно в две шеренги стояли парни, но каждую минуту их число росло. В прошлом году я поднялся на то место и не поленился, померил рулеткой ширину дороги. Примерно помещается сорок человек, ну, может, сорок пять.
– Сорок пять в одну шеренгу?
– Нет, это если в две шеренги, в одну – двадцать. Но сначала людей не хватало, чтобы перекрыть дорогу, поэтому мы стояли, не сцепившись плечами, а держась друг за друга вытянутыми руками. По мере того, как подходили люди, мы сближались. В течение часа набралось уже около двухсот человек, и было уже не так страшно. Вначале было страшновато, нас слишком мало было на фоне этой огромной толпы. А потом, когда нас стало уже двести, да еще сзади автотранспорт поставили, уже не было страшно, нам уже казалось, что нас много».
Президент Южной Осетии Анатолий Бибилов на этой неделе призвал защитников отечества, отстаивавших независимость и суверенитет республики с 23 ноября 1989 года, «организовать общественную организацию, чтобы больше не было кривотолков, кто именно преградил путь многотысячной грузинской толпе». По его словам, такая организация необходима, чтобы проводить «определенную патриотическую работу с подрастающим поколением».
Депутат парламента, кавалер ордена Уацамонга Амиран Дьяконов считает, что для патриотического воспитания молодежи, о котором упомянул президент, одной общественной организации недостаточно. Необходимо, чтобы государство демонстрировало подрастающему поколению уважение, которое оно выказывает защитникам отчества, заботу о тех, кто пожертвовал своим здоровьем. Но государство их как будто не замечает.
Дело в том, говорит Амиран Дьяконов, что по межведомственным соглашениям МВД России и Южной Осетии пенсионное обеспечение югоосетинских милиционеров доведено до уровня, сопоставимого с российским. Аналогичное соглашение подписано и в сфере Минобороны. Однако к большинству ветеранов, участвовавших в конфликте в рядах ополчения или отрядов самообороны, государство повернулось спиной. Люди, проливавшие свою кровь за отечество, влачат едва ли не нищенское существование на военные пенсии в размере 8000 рублей, а то и менее, говорит Амиран Дьяконов:
«Участники ополчения или отрядов самообороны составляют большинство из тех, кто принимал участие в защите нашего государства. Нам необходимы меры законодательного регулирования для обеспечения социальных и пенсионных гарантий в отношении этой категории граждан.
– То есть вы, будучи кавалером ордена Уацамонга, формально не являетесь ветераном, потому что воевали в ополчении?
– Формально я не ветеран. И не только я – процентов семьдесят ими не являются и не имеют никаких социальных гарантий. Когда я говорю нет, это значит, совсем нет. Не то что гарантий нет, у меня складывается впечатление, что эта категория лиц в последнее время подвергается преследованиям».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
