ПРАГА---Сегодня в Грузии стартовали многонациональные военные учения НАТО, но без Армении. Как заявило военное ведомство Грузии, Ереван в последний момент отказался от участия, а вскоре после этого сообщения стало известно, что Армения все-таки поучаствует маневрах, но в других – российских. Есть, впрочем, и более символические совпадения: все это происходит день в день в четвертую годовщину другого известного события – 3 сентября 2013 года президент Армении Серж Саргсян так же стремительно отказался от ассоциации с Евросоюзом, предпочтя ему Евразийское экономическое сообщество. Эту тему мы обсуждаем сегодня с обозревателем армянской службы Радио Свобода Геворгом Стамболцяном.
Вадим Дубнов: Геворг, что, действительно 3 сентября какая-то фатальная дата для новейшей истории Армении – день изменения стратегических назначений/направлений?
Геворг Стамболцян: Я думаю, что это просто совпадение. Потом надо учитывать, что масштабы совсем другие – там было изменение такого серьезного вектора, который был выбран за несколько лет до этого. В данном случае мы просто имеем дело с решением не посылать в Грузию трех военных врачей, которые должны были участвовать в не самых крупных учениях НАТО, проходящих в этом году в Грузии.
Your browser doesn’t support HTML5
Серж Саргсян и «синдром 3 сентября»
Вадим Дубнов: Но тем не менее здесь возникает довольно много мелких вопросов типа того: почему нужно было тогда так долго готовиться к этим учениям и не опровергать их участия, до более серьезного – в конце концов, точно так же может случиться и в ноябре, когда все ожидают подписания новой ассоциации с Евросоюзом.
Геворг Стамболцян: Опыт 2013 года показывает, что у нас в регионе и, в частности, в Армении может случиться всякое, и это все случается в последний момент. Но тем не менее что касается договора с Евросоюзом, то наши власти пока заявляют, что они хотят подписать этот договор, и у них каких-то сомнений на этот счет пока не возникает. А что касается учений, то армянское Министерство обороны заявляет, что оно официально не подтверждало своего участия. Надо понимать, что мы имеем дело с Сержем Саргсяном – человеком, который очень любит маневрировать, вообще, вся его политическая жизнь – это один нескончаемый маневр. Я думаю, что тот факт, что Армения всего 3-4 недели назад участвовала в учениях «Noble Partner – 2017» в Вазиани, которые были крупнее, там было больше стран-участниц, и армянское участие было более весомым – там было, кажется, 40 человек армянского контингента, тоже военные врачи, – тогда, в принципе, Армения участвовала и особо этот факт не скрывала, и у меня даже было ощущение, что об этом наши власти и околовластные эксперты говорили с потаенной гордостью. Теперь это фактическое неучастие на фоне участия в учениях в Вазиани или заявления, что Армения не подтверждала факт своего участия, – все это как бы немного становится уже скомканным и нивелируется, т.е. наши всегда могут натовцам сказать, что «вот, мы поучаствовали в более важных учениях в июле-августе», а Москве можно преподнести неучастие трех военных врачей в учениях около Ахалцихе как большой шаг навстречу желанию Москвы не видеть каких-то взаимных комплиментов между Арменией и НАТО.
Вадим Дубнов: Геворг, я бы посмотрел на дело немного шире: я понимаю, что нет никакой расписанной партитуры отношений Москвы и Еревана, но тем не менее подобные резкие движения, которые повторяются довольно часто, и именно 3 сентября, наводят на подозрения, что мы имеем дело с каким-то набором реакций в отношениях двух стратегических союзников. Было такое ощущение, что Армения как бы нащупывает свой очередной виток в комплиментаризме, и что вроде бы все на это соглашаются, и тут – на тебе: после тех учений вдруг Москва обижается, расстраивается, решает, что слишком много свободы и надо немного натянуть поводок. Такое впечатление создается, и дело даже не в давлении, которое там оказывается, а в какой-то непредсказуемости и хаотичности подобных реакций. Есть такой момент?
Геворг Стамболцян: Если честно, мне кажется, что когда я говорю о маневрах, они в исполнении Сержа Саргсяна предполагают некую хаотичность, т.е. то, что будет дальше, каким будет следующий шаг, судя по всему, знает только он, и он сам как бы нащупывает ту грань, за которую заходить не стоит. В 2013 году он как бы за эту грань чуть было не зашел, и мы все знаем, как все это закончилось. Сегодня у меня есть такое субъективное ощущение, что когда наши военные ездили в Вазиани, участвовали в учениях «Noble Partner», тогда уже армянские власти прекрасно знали, что на следующие учения наши не поедут, и, в принципе, этот небольшой скандал с их неучастием нашим властям даже в какой-то степени выгоден, потому что они это могут, грубо говоря, задорого продать России, как бы показав, что «вот, посмотрите, мы учли ваши пожелания или вашу обеспокоенность тем фактом, что мы участвуем в учениях НАТО». Я даже не уверен, что был какой-то окрик из Москвы, потому наши власти и сам Саргсян – это люди, которые очень хорошо чувствуют еще до всякого окрика, что надо делать, что от них требуется и что желательно делать, чтобы не возникали проблемы. То, что Серж Саргсян хочет, чтобы у него не было проблем, – это факт, потому что здесь даже вопрос не в каких-то региональных проблемах, которых тут немало. Основной проблемой, конечно же, является внутриполитическая ситуация в Армении, которая находится на грани очень серьезных изменений. Я имею в виду т.н. проблему-2018, когда Армения переходит с президентского на парламентское правление и Серж Саргсян должен каким-то образом решить вопрос своего политического будущего, и проблемы, возникающие с Москвой, т.к. на территории бывшего Советского Союза не располагают к политическому долголетию.
Вадим Дубнов: Но вот четыре года назад ему общество легко простило его стремительный вираж. Но за четыре года все-таки в Армении кое-что изменилось… Кто-то обратит внимание на то, что сейчас произошло, или это, в общем, не является предвыборным фактором во внутренней политике?
Геворг Стамболцян: Я не думаю. Во-первых, предвыборным фактором это не может являться потому, что у нас выборы уже позади, т.е. прямых президентских выборов не будет, а парламентские уже были.
Вадим Дубнов: Ну, или электоральным фактором, скажем так…
Геворг Стамболцян: Я не думаю, потому что я не могу сказать в процентном отношении, для скольких людей важен вопрос отношений НАТО и Армении или армяно-российских отношений, но для большинства населения это не является каким-то судьбоносным вопросом. И вопрос участия/неучастия в учениях НАТО в Грузии, скорее, обсуждается в социальных сетях, в прессе, т.е. в очень специфичных кругах, образно говоря, креативного класса, нежели на улице.
Вадим Дубнов: Т.е. Саргсян пока может себе позволить пренебречь мнением этого класса или все-таки здесь тоже есть определенные границы?
Геворг Стамболцян: Я думаю, что у него с этим классом в течение последних нескольких лет созданы довольно действенные каналы общения, и он может особо этого класса не бояться.
Вадим Дубнов: Все-таки вы настаиваете на том, что из Москвы, скорее всего, никакого окрика не было и это, в общем, такие чудеса «чувствоулавливателя» господина Саргсяна…
Геворг Стамболцян: Я не могу утверждать, были ли какие-то пожелания из Москвы или окрики, потому что об этом мы, наверное, узнаем точно лет через двадцать, но я думаю, что, конечно, Серж Саргсян очень хорошо понимает, какие чувства вызывают эти действия в Москве.