Смерть вернулась в шахтерский городок Ткибули в ночь на 5 апреля. Она шла по знакомому маршруту к шахте имени Миндели, сквозь туман, пропитанный угольной пылью и безысходной бедностью, мимо обветшавших корпусов советской постройки. Их обитатели еще не знали, что шесть шахтеров из ночной смены погибнут и тринадцать детей останутся без отцов.
Общественность мечется между гневом и бессилием, как умалишенный в палате с мягкими стенами, выкрикивая проклятия и требования – их, может, и услышат, но вряд ли учтут. Компания «Грузуголь» утверждает, что шахтеры погибли от горного удара, а значит, претензии к ней неуместны. Правительство способствует распространению этой версии и бесстрастным жестом Пилата, умывшего руки, указывает на закон «О безопасности труда» (принят 7 марта; ряд статей вступит в силу позже).
Новые нормы далеки от совершенства, но оптимисты считают, что дорога длиною в тысячу ли начинается с первого шага (на костылях). Действие закона распространяется лишь на те предприятия, сотрудники которых работают в опасных и вредных для здоровья условиях – их список утвердят через пару месяцев. Возможности инспекторов расширены, но право проведения повторных проверок в течение года ограничено. Штрафы увеличены, но по-прежнему смехотворны – они нанесут крупным компаниям меньший урон, чем дробина слону. Правительство не выделит дополнительных средств для создания обновленной, эффективной инспекции, и коррупционные соблазны, безусловно, дадут каждому проверяющему возможность почувствовать себя главным героем триптиха «Искушение св. Антония».
Your browser doesn’t support HTML5
Большая беда и меньшее зло
Новый закон выглядит так, словно его надиктовали олигархи. Он не был им нужен, но призывы правозащитников, тихое причитание профсоюзов и обязательства, возникшие в процессе евроинтеграции, сделали его принятие неизбежным.
В пятницу Центр изучения и мониторинга прав человека EMC опубликовал выдержки из отчетов Департамента инспектирования условий труда – в них описывается положение дел на ткибульских шахтах имени Миндели и Дзидзигури в 2016 и 2017 годах. Как же они похожи на античные рудники Лавриона, которыми пугала нас советская Детская энциклопедия. Цитата: «Сотрудники предприятий «Грузугля» работают в унизительных для достоинства условиях, а их права и условия труда грубо нарушаются. Они исполняют свои обязанности под воздействием фактора страха, в экстремальных условиях». В этих документах упомянуты поврежденные потолки туннелей, отсутствие спецодежды и защитных средств, ужасающее состояние электрооборудования, захламленная территория, доски, которые используют для того, чтобы тормозить вагонетки, нарушение норм безопасности на каждом шагу, нехватка воды, антисанитария и переполненный фекалиями туннель (50 кв. м) – в таких условиях шахтеры работают за 250-350 долларов в месяц. Каждый, кто хоть раз беседовал с ними, вероятно, думал о том, что погубившие десятки человек «шахты смерти» с их прогнившим оборудованием следует немедленно затопить или взорвать, устроив напоследок Ткибульский процесс над владельцами и администрацией, по образцу Нюрнбергского. Но жизнь слишком сложна для таких радикальных решений.
Если закрыть шахты, тысячи жителей Ткибули лишатся средств к существованию. Для того чтобы решить проблемы умирающего шахтерского городка (согласно переписи, в 1989-м его население составляло 21 994, а в 2014-м – 9770 человек) и избавить его от «угольной зависимости» нужны большие деньги, но, прежде всего, светлые умы и политическая воля – ничем подобным правительство не располагает. Оно просто предлагает протестующим принять меньшее зло как благо и довольствоваться тем, что ситуация стала чуть лучше, чем при Саакашвили, который в 2006-м, в погоне за инвестициями, упразднил Трудовую инспекцию и внес воистину рабовладельческие поправки в одноименный кодекс. Полицейские уже не заставляют забастовщиков писать покаянные заявления и не конвоируют их к рабочим местам, как это происходило в 2011-м на кутаисском заводе «Геркулес», а владельцы предприятий идут на небольшие (зачастую мизерные) уступки, что подтвердила забастовка 2016 года в Ткибули. Вообще, «теория меньшего зла» – краеугольный камень ненавязчивого, но жуткого режима, созданного Бидзиной Иванишвили.
По данным омбудсмена, с 1 января 2015-го по 31 октября 2017-го в ходе рассмотрения судами 90 дел, связанных с нарушением норм безопасности на производстве, обвиняемых лишили свободы лишь в трех случаях, а штрафы колебались в диапазоне от 500 до 5000 лари (чуть больше 200 и 2000 долларов). Абсолютное большинство вдов и инвалидов не надеются на правосудие и молча принимают компенсации от компании, даже если считают их скудными.
Апологеты «меньшего зла», вероятно, предложат нам тихо порадоваться тому, что с 1 января 2019 года, согласно 7-й статье упомянутого выше закона, производственные процессы, связанные с угрозой для здоровья, должен будет контролировать специалист по безопасности труда и не думать о том, что эти вакансии достанутся скудоумным племянникам владельцев. И не вспоминать, что в 2012-м Иванишвили, говоря о погибших шахтерах, пообещал создать новые рабочие места в горнодобывающей отрасли, увеличить зарплаты и внедрить «высокие, безопасные технологии».
Разгневанные граждане вряд ли добьются улучшения ситуации на шахтах – не только потому, что правительство прикроется новым законом «О безопасности труда», а следствие, скорее всего, смиренно подтвердит версию, озвученную «Грузуглем». Главная проблема, как водится, в нас самих. Многие профсоюзные и гражданские активисты смотрят на олигархов, как стриптизерши на перспективных клиентов. Ряд журналистов и редакторов стараются не упоминать в связи с «Грузуглем» братьев Бежуашвили, которые прекрасно чувствовали себя при всех режимах и завладели не только залитыми кровью, потом и (как выясняется) дерьмом шахтами. А силовики, вместо того, чтобы защищать эту несчастную страну от смертельно опасных угроз, внимательно наблюдают за студентами, поддержавшими шахтеров, и, вероятно, полагают, что достойны называться офицерами. Вместе с тем значительная часть общества страдает от болезни, зародившейся в период разложения феодального строя и усилившейся лет 40 назад – ее главными симптомами являются высокомерное презрение к тем, кто зарабатывает физическим трудом, и отсутствие эмпатии по отношению к ним. Проще говоря, представителям высших и средних слоев зачастую плевать на проблемы пролетариев, на их страшную, незаметную жизнь, как, впрочем, и смерть.
Такое общество едва ли сумеет обуздать олигархов и их политических марионеток, помочь шахтерам или утешить детей, которые сейчас стоят у окон в забытом богом городке и ждут, когда на дороге, ведущей к дому, покажется знакомая фигура.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции