На прошлой неделе постановлением правительства Грузии создана межведомственная комиссия, которая займется реализацией грузино-российского соглашения о мониторинге товарооборота на границе. Предполагается, что мониторинг грузов будет осуществлять швейцарская компания Société Générale de Surveillance SA (SGS) на концах трех транспортных коридоров из России в Грузию – через территорию Абхазии, Южной Осетии, а также через Верхний Ларс.
Некоторые грузинские издания довольно резко отреагировали на эту новость, в частности, на страницах издания «Кавказ плюс» вышла статья с говорящим называнием «Армянский транзит через оккупированные грузинские территории открывают "по-тихому" и по-предательски».
В соцсетях запустили слухи, будто бы главной темой вчерашней неофициальной встречи в Болниси премьер-министров Армении Никола Пашиняна и Грузии Мамуки Бахтадзе была как раз тема «армянского транзита». Грузинский политолог Гела Васадзе скептически относится к подобным утверждениям и вообще к перспективе транзита:
Your browser doesn’t support HTML5
Тайный Транскам
«Эта тема периодически поднимается, причем с армянской стороны. У нас в СМИ эту тему не освещали, но в силу того, что мне армянские медиа задавали вопросы, я был вынужден отвечать, что в Грузии об этом ничего не знают. Но так как тема поднялась, дальше начинаются обсуждения, вот сейчас я даю комментарий. С компанией SGS все уже оформлено, нет никаких юридических препятствий, чтобы этот транзит начался. Есть препятствия политические. Общественное мнение и истеблишмент Грузии настроены крайне негативно, и у наших властей, если они на это согласятся, будут большие проблемы. Кроме всего прочего, как мне известно, и наши западные партнеры тоже негативно относятся к транзиту, и это также добавит проблем нашим властям. Ну и, наконец, нельзя забывать о том, что у Грузии есть отношения как с Арменией, так и с Азербайджаном – стратегическим партнером, с которым нас связывают региональные проекты, и который, кстати, является эксклюзивным поставщиком газа в Грузию. Я думаю, и с Азербайджаном могут возникнуть проблемы. Поэтому по перспективе транзита я бы сказал так: все может быть, но... сомнительно».
Необходимо отметить, что в Грузии можно услышать и куда более сдержанные оценки по поводу возможных политических последствий открытия транспортных коридоров. Среди них я слышал и такое: дескать, никто из-за этого не станет жечь костры на улицах Тбилиси. У «мечтателей» еще два года до парламентских выборов, за это время экономическая выгода и житейские удобства от транзита могут и перевесить политические издержки. Кроме того, на возможные упреки «националов» «мечтатели» могут указать на то, что «коридоры» были обязательным условием Михаила Саакашвили, при котором Грузия снимала вето на вступление России в ВТО.
Есть такое мнение, что вялый переговорный процесс по транспортным коридорам между спецпредставителем премьер-министра Грузии Зурабом Абашидзе и заместителем главы МИД России Григорием Карасиным подстегнул оползень 2016 года на дороге, ведущей к Верхнему Ларсу. Из-за него трафик встал на несколько недель, причем случилось это под Новый год. Встали не только армянские, но и грузинские грузы (между прочим, Россия – главный импортер грузинского вина и минеральной воды).
Тогда грузинские, армянские и российские бизнесмены понесли колоссальные убытки. Как мне рассказывали, после этого случая представители бизнес-сообщества, причем трех стран, пытались подстегнуть переговорный процесс, в том числе были их совместные обращения к Дмитрию Медведеву по этому поводу.
18 мая 2018 года правительство России вслед за грузинскими коллегами подписало документ с Федеральным Советом Швейцарской Конфедерации о реализации этого соглашения. Единственное, что изменилось с тех пор, – грузооборот между Россией, Арменией и Грузией вырос и продолжает расти. Между тем, считает аналитик Международной кризисной группы Олеся Вартанян, остается еще масса нерешенных проблем:
«Даже когда появятся таможенные терминалы и швейцарские наблюдатели, это не означает, что грузы начнут ходить по этим коридорам через Абхазию и Южную Осетию. Я сейчас даже убираю все "за" и "против", которые там могут быть на этих территориях. Для того чтобы эти коридоры заработали, русские и грузины должны договориться о том, кто будет осуществлять паспортный контроль и собирать таможенные сборы. Есть и третий вопрос: у Грузии есть закон об оккупированных территориях, который ограничивает передвижения и экономическую деятельность на неподконтрольных территориях. В связи с этим возникает вопрос: например, армянскому бизнесмену нужно будет получать специальное разрешение от грузинских властей на провоз грузов через неподконтрольную территорию?»
Наверное, часть проблем, о которых говорит Олеся Вартанян, может быть снята, если учесть, что таможни Южной Осетии и России объединятся (все идет к этому), да и пограничники на границе республики стоят российские. Власти республики даже демонстрируют заинтересованность в транзите, правда, на условиях равноправного партнерства. 27 декабря на итоговой пресс-конференции президент Анатолий Бибилов заявил следующее:
«Наша республика будет равным партнером для стран, которые заинтересованы в открытии транзитного пути через Южную Осетию. Никаких других вариантов быть не может. Есть три стороны: Южная Осетия, Россия и Грузия, которые должны иметь одинаковое отношение к тем дорогам, которые проходят через нашу республику и Грузию и выходят на территорию Российской Федерации. Мы, без сомнения, готовы рассматривать вопрос открытия транзита, но при договоренностях с Южной Осетией как с независимым государством. Никак иначе».
Когда уже материал был сверстан, мне все же удалось разузнать, о чем шла речь во время неофициальной встречи в Болниси. Речь действительно шла о коммуникациях, но в прямо противоположном направлении: из Ирана через Армению в Грузию до Батуми. Как мне сообщили источники в Ереване на условиях анонимности, Евросоюз в случае совместной армяно-грузинской заявки на этот проект готов выделить 780 миллионов евро. Кроме непосредственно расходов на строительство магистрали, в стоимость проекта входят и некоторые подъездные пути к ней, а также таможенные переходы из Ирана в Армению и из Армении в Иран.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия