Конфликт двух православных организаций – Священной митрополии Абхазии (СМА), которая базируется в монастыре города Новый Афон, и Абхазской православной церкви (АПЦ) – традиционно обостряется перед праздником апостола Симона Кананита. По легенде апостол Христа принял мученическую смерть в верховьях реки Псырцха (Новый Афон). Здесь же установлен храм, носящий его имя. Ежегодно 23 мая тысячи паломников устремляются в Новый Афон, чтобы почтить его память, и именно к этому моменту разгорается находящийся весь год в состоянии стагнации конфликт между АПЦ и СМА.
Инициаторами всегда выступает АПЦ, священнослужители которой прибывают в монастырскую обитель и требуют от братии монастыря покинуть его – на том основании, что в 2011 году распоряжением правительства, которое на тот момент возглавлял Сергей Шамба, православные храмы страны были переданы во владение Абхазской православной церкви. Этим, по-моему, весьма сомнительным с правовой точки зрения решением правительство и заложило основу для конфликта. Решение очевидно, но почему-то никому и в голову не приходит провести экспертизу данного постановления на предмет его законности.
Your browser doesn’t support HTML5
Абхазская неделя: вера и бизнес, коррупция и власть, ртуть и кадмий
В этом году по обычному сценарию священнослужители АПЦ во главе с иереем Виссарионом (Аплиа) прибыли в монастырь и начали акцию протеста, которая выражается в круглосуточном нахождении на территории монастыря с требованием к братии покинуть монастырский комплекс.
Насколько действия священнослужителей согласуются с церковными канонами, я, по причине своей нерелигиозности, судить не буду. Отмечу лишь, что, пока священнослужители бастуют, не забывая при этом вкушать пищу, приготовленную той же братией монастыря, без окормления остаются их прихожане в десятках церквей Абхазии. В них не проводятся богослужения и другие религиозные обряды. В чем же тогда интерес священников?
Впрочем, Всевышний сам разберется, где заканчивается вера в него и начинается коммерческий интерес к монастырскому комплексу, который приносит значительные доходы.
Кстати, об этих новоафонских доходах больше всего и спорят активисты социальных сетей. Чтобы развеять их сомнения, Священная митрополия Абхазии (СМА) отсылает всех к финансовому отчету, опубликованному в открытом доступе на сайте СМА. Из документа видно, что с момента разделения Абхазской церкви Новоафонский монастырь платит все налоги, ведет отчетность по благотворительным проектам, добросовестно оплачивает электроэнергию и самостоятельно содержит обслуживающий персонал – от сторожей до священников. Надо отметить, что такой бухгалтерской отчетности никогда не представляла АПЦ, в распоряжении которой находится 38 объектов историко-культурного наследия, а именно храмы, соборы и часовни.
Вторая тема недели – комитетское заседание в парламенте, посвященное вынесению проекта закона о декларировании доходов, расходов, имущества и обязательств имущественного характера публичными служащими и депутатами на сессию парламента. Рассказ об этом заседании, на которое в третий раз не собрался кворум, мог бы быть весьма забавным, если бы не очевидное и весьма печальное обстоятельство: законодательная ветвь власти сопротивляются любым мерам, направленным на борьбу с коррупцией. Если несколько месяцев назад проблемой для введения в законодательство ответственности за незаконное обогащение стало отсутствие в УК термина «незаконное обогащение», то сейчас депутаты считают, что предшествовать закону о декларировании должен закон о госслужбе. Этот проект закона уже более пяти лет лежит в парламенте мертвым грузом.
В этот раз тоже не обошлось без клоунады вокруг очередного термина. На сей раз оказалось, что законодательство Абхазии не знакомо с термином «чиновник». Но за время, потраченное на обсуждение отсутствия этого термина, можно было натрактовать его десятки раз – вместо того, чтобы попрекать в пробелах в законодательстве общественных активистов. Кстати, термин «чиновник», вокруг которого законодатели ломают копья несколько месяцев кряду, затягивая принятие закона, ни разу не упоминается в проекте обсуждаемого закона «О декларировании доходов, расходов, имущества и обязательств имущественного характера публичными служащими и депутатами»
Я отнюдь не считаю, что его принятие станет панацеей, которая искоренит коррупцию. Моей наивности хватает лишь на веру, что эта мера слегка сузит просторный коррупционный коридор. Но очевидно, что даже эта общепринятая практика вызывает протест у народных избранников. Не знаю для кого как, а для меня это означает наличие личного интереса к непринятию антикоррупционных мер у каждого депутата, который проголосует против принятия этого закона или не явится на сессию парламента, на которую, может быть, будет вынесен проект закона.
Думаю, что общественным активистам, продвигающим данный законопроект, надо пойти на уступки парламенту и оставить в тексте как объект декларирования только «публичных служащих». Хотя что за солдат, который не мечтает стать генералом? Если судить по количеству депутатов, готовых в любой момент сменить статус законодателя на статус исполнителя, скорее всего, их такой компромисс не устроит.
Сегодня ряд оппозиционных организаций распространили совместное заявление, в котором приводятся результаты лабораторных исследований крови депутата Аслана Бжания, проведенных в Германии. На основании тестов политика, находящегося в московской больнице на излечении с диагнозом «вирусная пневмония», они утверждают, что потенциальный кандидат в президенты был отравлен.
В ответ на эти заявления президент Абхазии Рауль Хаджимба дал поручение Генпрокуратуре совместно с российскими коллегами приступить к проверке данной информации и в кратчайшие сроки предоставить общественности достоверные сведения.
Через четыре дня Центральная избирательная комиссия по выборам президента Абхазии начнет регистрацию инициативных групп и политических партий по выдвижению кандидатов в президенты Абхазии. Выборы пройдут на 152 участках на территории Абхазии и на трех избирательных участках за ее пределами – в Турции, Черкесске и Москве, где проживает значительная абхазская диаспора.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия