Ритуальное самосожжение оппозиции

После решения оппозиции бойкотировать парламент Грузия вошла в стадию, когда состояние, которое полагается называть политическим кризисом, становится нормой.

Такая оценка включает в себя внутреннее противоречие, поскольку понятие кризиса подразумевает отклонение от нормы. Кризис следует преодолеть, из кризиса выходят. В медицине кризис заканчивается выздоровлением или смертью. Политический кризис тоже подразумевает какую-то развязку.

Но что может послужить развязкой данного кризиса, который последовал за объявлением официальных результатов парламентских выборов? Оппозиция сформировала основные требования: сменить избирательную администрацию и весной провести новые выборы. Но трудно себе представить, чтобы правящая партия на это пошла. Выборы только что были, зачем их проводить опять весной, а не через четыре года, как полагается по Конституции? Согласиться на это имеет смысл только в том случае, если признать, что власть сознательно подтасовала выборы, а теперь раскаивается. Но почему она на это пойдет?

Ритуальное самосожжение оппозиции

Ясно, что ее можно только заставить. Но как? Самое очевидное – уличные акции. Но пока достаточно сильного протестного заряда не чувствуется. Раз он не возник в самые первые дни после выборов, значит его и не будет. Может, в будущем произойдет что-то такое, что очень сильно рассердит народ и создаст новую протестную волну, которой власти не смогут противостоять. Такие вещи предсказать невозможно. Но мы уже знаем, что нарушения на октябрьских выборах такой волны не произвели.

Вторая традиционная палочка-выручалочка – Запад. Прошлой осенью партия власти тоже объявила, что изменение избирательной системы исключено, но после долгих переговоров при посредничестве послов западных стран «Мечта» пошла-таки на уступки и соглашение было достигнуто. И сейчас оппозиция и власть пару раз встретились в резиденции американского посла и в принципе не исключают, что в какой-то форме диалог будет продолжен. Но сейчас позиции сторон уж слишком далеки друг от друга. Кроме того, в данном случае объектом давления является скорее оппозиция. Коллективное мнение Запада заключается в том, что бойкот – плохая идея и оппозиционным партиям следует занять свои места в парламенте. Получается, что в этом эпизоде Запад – на стороне власти. Это не способствует тому, чтобы последняя стала более уступчивой.

Но оппозиция уже не может просто так отказаться от политики бойкота: для сохранения лица ей надо показать, что, с самого начала заняв радикальную позицию, она чего-то серьезного достигла. Но показывать нечего.

Если все, что я говорил до сих пор, правильно, Грузия впервые в истории будет иметь однопартийный парламент. Я назвал это состояние «политическим кризисом», потому что для демократической страны, точнее говоря, для страны, которая претендует на звание демократической, иметь однопартийный парламент ненормально. Приняв решение о бойкоте, оппозиция сознательно пошла на то, чтобы вызвать политический кризис, надеясь, что партия власти предпримет усилия, чтобы из него выйти. Т.е. пойдет на уступки.

Но суть дела заключается в том, что «Грузинская мечта» совсем не считает ситуацию кризисной – по крайней мере, для себя. Да, она хотела бы сохранить внешние приличия, что требует присутствия оппозиции в парламенте. Но она контролирует 90 мандатов из ста пятидесяти; согласно Конституции, этого достаточно, чтобы парламент мог собраться и принимать решения. Кризиса правления не будет; будет лишь кризис демократического правления. Но для Бидзины Иванишвили и его команды это вряд ли послужит причиной для серьезного беспокойства. Для них демократия касается именно внешних приличий, а никак не сути политической системы. Если ответственность за отсутствие данного элемента демократического этикета – парламентской оппозиции – можно спихнуть на саму оппозицию, зачем же беспокоиться? Никакого кризиса на самом деле нет, можно продолжать жить и властвовать.

Так чего оппозиция хотела достичь, принимая решение о бойкоте? Не думаю, что оно было результатом политического расчета (пусть неправильного). Скорее, это был героический жест: «Мы больше не приемлем правил игры, которые нам диктует приехавший из России олигарх. Отказываясь от депутатских мандатов и сопутствующих привилегий, мы сознательно идем на жертву ради принципов». Оппозиция пошла на ритуальное политическое самосожжение.

Но какими будут собственно политические последствия такого самосожжения? Пока мы имеем вялотекущий политический кризис, переходящий в норму.

Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции