Не наученные горьким опытом

Несколько месяцев назад я провел эксперимент – зачитал по телефону некоторым знакомым сухумцам короткий текст, который скопировал из интернета:

«Для меня в первую очередь эта акция показала, как много людей желают того, чтобы им перестали врать, желают выбраться из этой тьмы, в которой нам приходится существовать, и начать жить достойно, в хороших условиях. Это то, чего нас по непонятной причине пытается лишить действующая власть. Но я сомневаюсь, что они прислушаются к голосу народа, и, конечно, никто из них не уйдет в отставку. Надеюсь, хоть поймут, что нужно что-то делать для улучшения благосостояния народа, ведь до сих пор все, чем они занимались, – это держались за свои кресла, отбиваясь от всех, кто на них претендовал. А протестующим я хочу сказать: сейчас не время сдаваться. Либо мы что-то изменим, либо нам придется привыкнуть к рабству».

Кое-кто из собеседников по моей просьбе пытался назвать автора этого текста, а кое-кто сразу говорил, что рассуждение слишком часто встречающееся, расхожее, и автором может быть один из множества интернет-пользователей. Но никому из собеседников не пришло в голову, что автор живет не в Абхазии. Впрочем, когда я говорил, что это слова некоей жительницы Тбилиси Тамуны, встреченные на сайте «Эха Кавказа» и относящиеся к властям Грузии, никто не удивлялся, и все соглашались, что такое восприятие действительности характерно для многих стран и обществ.

Your browser doesn’t support HTML5

Не наученные горьким опытом

Позже там же встретилось следующее высказывание жительницы Южной Осетии: «Мы ждали, что после президентских выборов улучшится жизнь. Такого улучшения не почувствовали. Я бы сказала, что этот год ничем хорошим мне не запомнился. Я, например, ждала, что наша молодежь, большинство которой без работы, найдет работу. Но я не чувствую, чтобы кто-то из моего окружения устроился на работу. Нет рабочих мест, молодежь пьянствует, бездельничает».

Как это все знакомо! И как характерно для стран с неразвитой экономикой, низким уровнем жизни и множеством социальных проблем! Ни в коей мере не отрицая роль личности в истории и важность прихода к управлению государством харизматичной, авторитетной и деятельной фигуры, скажу, что в абхазском обществе, как и во многих других, значительная часть электората явно преувеличивает эти роль и важность и наивно ждет от смены властной команды скорых и чудесных изменений.

Несколько лет назад в Абхазии были очень популярны публичные грезы о появлении в республике абхазского Ли Куан Ю – знаменитого премьер-министра Сингапура, который за годы своего правления превратил эту страну из нищего коррумпированного захолустья в процветающее государство. Скептики же задавали ехидные вопросы: а в Абхазии может появиться президент, который допустит арест своих друзей и родственников, обоснованно обвиненных в коррупции; а в Сингапуре бывает традиция собираться толпой родственникам и требовать освобождения задержанных нарушителей закона?..

За три послевоенных десятилетия два основных политических лагеря, образовавшихся в Абхазии, сменяли друг друга у власти трижды: в 2005 году, 2014-м и 2020-м. Пребывание у руля первого из этих лагерей состояло из двух временных отрезков и продолжалось в общей сложности около семнадцати лет; второго, который сейчас у власти, в сумме продолжается двенадцать с половиной лет.

Уже во время большого раскола 2004 года в связи с первыми альтернативными выборами главы государства, поставившими страну на грань гражданской войны, прозвучало определение историка Гурама Гумба, бывшего вне схватки: в Абхазии нет идеологического противостояния между двумя лагерями, которые борются за власть; это борьба бизнес-элит за возможность распоряжаться ресурсами и финансовыми потоками.

С тех пор немало воды утекло. Многие лидеры обоих лагерей сошли с политической авансцены, в том числе и ушли в мир иной. Их заменили новые фигуры из более молодого поколения. Были и случаи переходов из лагеря в лагерь. Но суть противостояния, уверены многие наблюдатели, осталась та же, что и двадцать лет назад, – борьба бизнес-элит за ресурсы.

Оба лагеря разношерстны. Ну, не бывает такого, чтобы один состоял сплошь из рыцарей без страха и упрека, бескорыстных патриотов, а другой – из жуликов и рыбок-прилипал, как это выглядит в речах профессиональных партийных пропагандистов. И, увы, главной движущей силой немалого числа политиков, проходивших за последние десятилетия перед глазами, является жгучая ненависть к тем, кто на данный момент у власти, – ты виноват лишь в том, что занял кресло, в котором я сам хочу сидеть…

Но, помимо сменяющих друг друга оппозиционных лагерей, нетерпеливо стремящихся к внеочередным президентским выборам, нередко при этом уже заранее негласно распределяя между своими руководящие кресла в стране, всегда в таких случаях их поддерживает гораздо большая по численности масса электората. Это люди в основном даже не заинтересованные в смене власти. Это просто категория тех, кто по складу мышления склонен охотно верить «стремящимся», а потом, после их прихода во власть, – быстро разочаровываться в них и начинать верить новым обещаниям других штурмующих властный Олимп. В полном соответствии с пушкинскими строками «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад».

И это легковерие органично сочетается в них с искренней убежденностью, что некто должен прийти и неким образом в краткие сроки изменить к лучшему их благосостояние, а заодно наказать тех, «кого они не любят». Но скоро они, к своему удивлению, убеждаются, что сверху не сыпется манна небесная, что «крокодил не ловится, не растет кокос», а те же ушлые люди по-прежнему продолжают «назло ему» богатеть. Как были, так и есть вокруг бездельники и наркозависимые, садящиеся за руль нетрезвыми и гоняющие по дорогам… Значит, надо срочно менять власть!

Этой категории электората я посвятил больше года назад на «Эхе Кавказа» значительную часть своего блога «Типажи абхазских избирателей-3» и привел в качестве примеров немало многолетних наблюдений.

Сейчас же хочу остановиться на другой категории, в силу специфики внутриполитической жизни Абхазии становящейся все многочисленней. Это люди, уставшие от слишком частых рокировок «власть – оппозиция» и не видящие в них смысла.

Убедительный пример того, как позиция именно этой категории может оказаться решающей, – история с проходившим 10 июля 2016 года референдумом о доверии президенту Раулю Хаджимба. Напомню, что после силового вытеснения 27 мая 2014 года третьего президента Абхазии Александра Анкваба из президентского дворца, когда он укрылся на российской военной базе в Бамборе, а через несколько дней подписал заявление о сложении полномочий, 24 августа того же года состоялись внеочередные президентские выборы. По мнению наблюдателей, «отодвинутая» власть была деморализована, и поэтому ее выдвиженец в президенты Аслан Бжания набрал менее 36 процентов голосов, а Рауль Хаджимба – более 50,5 процентов и победил в первом туре. Помнится, встречалось тогда такое расхожее мнение избирателей, не вовлеченных во внутриполитическую борьбу, так сказать, нейтральных: не для того сторонники Хаджимба приложили столько сил, чтобы уступить кому-то президентское кресло, так что лучше, чтобы борьба, занявшая почти все курортное лето, побыстрее закончилась…

Но представители прежней власти, став оппозицией, вскоре перешли в наступление. В резолюции, принятой на съезде партии «Амцахара» на сухумском стадионе «Динамо» 21 октября 2015 года, руководство Абхазии было признано «антинародным» (какое знакомое слово!), и было выдвинуто требование отставки президента Рауля Хаджимба. Поскольку власть предсказуемо не хотела складывать полномочия, полученные чуть больше года назад, в начале марта 2016 года инициативная группа подала в ЦИК Абхазии документы с требованием провести референдум о доверии президенту. Это было нечто новое во внутриполитической борьбе в Абхазии, при этом «амцахаровцы» и их сторонники делали упор на следующем: наши политические оппоненты шли к власти, использовав силовой вариант борьбы в мае 2014-го, но мы не такие, мы не будем выходить за рамки конституционного поля. Пусть, мол, как избиратели на референдуме решат, так и будет. В душе они, конечно, рассчитывали, что народ, «оскорбленный» штурмом комплекса правительственных зданий, оставшись один на один с избирательной урной, отомстит пришедшим к власти.

Но все пошло не так. Я беседовал в ту пору со многими людьми, далеко стоявшими от политики, и чувствовал их явное нежелание продолжать участвовать в этом затянувшемся перетягивании каната. (Новый этап которого опять же пришелся на разгар курортного сезона). Тем более, было понимание, что, если участники плебисцита выскажут недоверие президенту Хаджимба, после некоторых колебаний назначившего голосование, предстоит волокита с новыми внеочередными президентскими выборами… А тут еще один из тогдашних сторонников Рауля Джумковича выступил с хитроумным призывом бойкотировать референдум, от чего ситуация менялась: теперь принявшие в нем участием уже самим этим фактом раскрывали свою позицию даже в случае, если не хотели этого делать.

Тогдашние оппозиционеры явно чувствовали все это и потребовали перенести референдум с 10 июля на осень. Когда услышали отказ, сами призвали к бойкоту референдума, назначенного на этот день. В итоге в нем приняло участие курьезное число избирателей – два процента, и на следующий день он был признан несостоявшимся.

А «бжаниисты» отомстили своим политическим оппонентам 9 января 2020 года, таким же силовым способом отодвинув их от власти…

Читайте также «Царь горы» по-абхазски

Вот и сейчас, когда до «народного митинга» 30 мая остается всего неделя, среди неполитизированных членов общества просматриваются все те же два противоположных настроения. Первое – «Как хочется верить, что оппозиционеры, придя к власти, повернут нашу жизнь к лучшему!» И второе: «Да отстаньте вы все от нас, дайте жить и работать без потрясений!» Скоро время покажет, какое из этих настроений окажется преобладающим.

Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции

Подписывайтесь на нас в соцсетях