ПРАГА---В пятницу французская газета «Le Monde» опубликовала письмо российских правозащитников, в котором они заявили, что «правительство Путина, заткнувшее рты тем, кто критикует его политику на Кавказе, взялось за тех, кто делает это за границей». Под письмом стоят подписи Елены Боннэр, Владимира Буковского, Гарри Каспарова, Сергея Ковалева и других. В наше й традиционной рубрике «Гость недели» на эту тему главный редактор радио «Эхо Кавказа» Андрей Бабицкий беседует с Гией Чантурия, генеральным директором Грузинского Общественного вещания.
Андрей Бабицкий: Гия, эта история с Первым Кавказским и лишением его фактически уже выданного в тестовом режиме канала, с Eutelsat, которая оказалась давать вам канал, до сих пор не очень понятна. Что же на самом деле произошло? Российские правозащитники пишут, что надавила Россия. Действительно ли, удалось выяснить точно?
Гия Чантурия: Знаете, то, что отказали, это неправильно. Мы вели переговоры с Eutelsat несколько месяцев, так что у нас все было согласовано, мы даже подписали контракт. Но вдруг они заинтересовались каналом. Там было три канала. Первый канал, второй и третий, который называется Первым Кавказским, и как раз проблемы возникли с Первым Кавказским, русскоязычным. С другими каналами проблем не было. Но последняя версия, которую они сказали, это то, что них просто мест нет, так сказать. И, как потом мы узнали, все эти транспондеры, то есть этот сегмент купила другая компания. А эта другая компания оказалась российской.
Андрей Бабицкий: Мы слышали, что эта компания, которая скупила места, каким-то образом аффилирована с Газпромом. Правда это?
Гия Чантурия: Да, это «Интерспутник», компания, которая входит в состав «Газпром-Медиа». Я думаю, все компании сейчас в России – это одно целое. Так что я не могу сказать, была бы какая-нибудь разница, какая компания закупила бы. Все-таки это было и есть одно целое, так что...
Андрей Бабицкий: Понятно, слава Газпрому. Гия, скажите, пожалуйста, каковы перспективы судебного дела? Я так понимаю, что сейчас работает целая команда юристов, и, наверно, у вас есть представление об этом...
Гия Чантурия: Да, конечно, мы были в Париже. Там как раз все работали после переговоров. 26 января у нас была встреча, на которой нам заявили, что там уже не дадут этот сегмент на сателлите. После этого мы несколько дней надеялись добиться каких-то успехов, но потом нам все стало ясно, и мы уже начали работать с юристами, с французами. Есть много сложностей, потому что наши права, грузинские и французские, они отличаются, но контракт, который у нас был с Eutelsat, должен разбираться по французским правам. Так что мы работаем, наши юристы думают, что это перспективно, и все аргументы у нас есть, чтобы доказать нашу правоту. То, что мы, как было договорено, должны быть на 36 градусов – орбита, которая очень распространена не только в России, но и в постсоветских странах, и в нашем регионе, на Кавказе. Так что если есть у кого-то тарелка, она одна на все 36 градусов, потому это для нас было очень важно. Eutelsat предлагает другие варианты, которые абсолютно для нас неприемлемы.
Андрей Бабицкий: Я хотел бы поговорить о тех претензиях, которые есть к вам со стороны России. Вас упрекают в том, что вы пропагандистский канал, вы отвечаете, что нет, это не пропаганда, а информация. Я сегодня смотрел выпуск новостей Первого Кавказского в Интернете. Он строится, начинается с северокавказских сообщений. Скажите, все-таки идея какова? Вы транспортируете на Северный Кавказ образ демократической Грузии или вы рассказываете Северному Кавказу о самом себе, учитывая дефицит информации в этом регионе?
Гия Чантурия: Одна такая идея, конечно, не заложена в этом проекте. Там есть много отдельных идей, одна из них, конечно, рассказывать о себе, и мы имеем на это право. Другое – давать всем людям в этом регионе, которые хотят эфир, чтобы говорили правду. Потому что есть страны, я не хочу конкретно называть, но все, наверно, поймут, где просто невозможно говорить то, что люди думают. Мы предоставляем эту возможность всем людям, всем журналистам, которые хотят говорить правду, и у них нет этой возможности. Сейчас мы уже реформируем этот канал. Мы начали очень тихо, спокойно, скромно, но после всех этих событий мы подумали, что можно создать более мощный проект, мощный канал, и сейчас как раз мы делаем маленькие реформы.
Андрей Бабицкий: Скажите, вы все-таки – государственный канал...
Гия Чантурия: Мы не государственный канал...
Андрей Бабицкий: Вы – общественное вещание...
Гия Чантурия: Мы общественное вещание уже шесть лет, и идем по этому пути...
Андрей Бабицкий: Понятно, но грузинские СМИ критикуют вас в том, что некритичны к своим властям. То есть внешний слушатель, внешний зритель не сможет узнать, услышать от вас что-то критическое о грузинском руководстве, о грузинской власти.
Гия Чантурия: Это как раз единственный канал, Общественный вещатель, который, во всяком случае мы, да и на Первом грузинском канале, критикует власти, когда это объективно. Конечно, у нас нет истерики в этом плане, как у некоторых каналов грузинских. Но кто смотрит сегодня Общественный вещатель, и на грузинском, и на русском языке, увидит, что мы стараемся быть абсолютно объективными.
Андрей Бабицкий: Гия, эта история с Первым Кавказским и лишением его фактически уже выданного в тестовом режиме канала, с Eutelsat, которая оказалась давать вам канал, до сих пор не очень понятна. Что же на самом деле произошло? Российские правозащитники пишут, что надавила Россия. Действительно ли, удалось выяснить точно?
Гия Чантурия: Знаете, то, что отказали, это неправильно. Мы вели переговоры с Eutelsat несколько месяцев, так что у нас все было согласовано, мы даже подписали контракт. Но вдруг они заинтересовались каналом. Там было три канала. Первый канал, второй и третий, который называется Первым Кавказским, и как раз проблемы возникли с Первым Кавказским, русскоязычным. С другими каналами проблем не было. Но последняя версия, которую они сказали, это то, что них просто мест нет, так сказать. И, как потом мы узнали, все эти транспондеры, то есть этот сегмент купила другая компания. А эта другая компания оказалась российской.
Андрей Бабицкий: Мы слышали, что эта компания, которая скупила места, каким-то образом аффилирована с Газпромом. Правда это?
Гия Чантурия: Да, это «Интерспутник», компания, которая входит в состав «Газпром-Медиа». Я думаю, все компании сейчас в России – это одно целое. Так что я не могу сказать, была бы какая-нибудь разница, какая компания закупила бы. Все-таки это было и есть одно целое, так что...
Андрей Бабицкий: Понятно, слава Газпрому. Гия, скажите, пожалуйста, каковы перспективы судебного дела? Я так понимаю, что сейчас работает целая команда юристов, и, наверно, у вас есть представление об этом...
Гия Чантурия: Да, конечно, мы были в Париже. Там как раз все работали после переговоров. 26 января у нас была встреча, на которой нам заявили, что там уже не дадут этот сегмент на сателлите. После этого мы несколько дней надеялись добиться каких-то успехов, но потом нам все стало ясно, и мы уже начали работать с юристами, с французами. Есть много сложностей, потому что наши права, грузинские и французские, они отличаются, но контракт, который у нас был с Eutelsat, должен разбираться по французским правам. Так что мы работаем, наши юристы думают, что это перспективно, и все аргументы у нас есть, чтобы доказать нашу правоту. То, что мы, как было договорено, должны быть на 36 градусов – орбита, которая очень распространена не только в России, но и в постсоветских странах, и в нашем регионе, на Кавказе. Так что если есть у кого-то тарелка, она одна на все 36 градусов, потому это для нас было очень важно. Eutelsat предлагает другие варианты, которые абсолютно для нас неприемлемы.
Андрей Бабицкий: Я хотел бы поговорить о тех претензиях, которые есть к вам со стороны России. Вас упрекают в том, что вы пропагандистский канал, вы отвечаете, что нет, это не пропаганда, а информация. Я сегодня смотрел выпуск новостей Первого Кавказского в Интернете. Он строится, начинается с северокавказских сообщений. Скажите, все-таки идея какова? Вы транспортируете на Северный Кавказ образ демократической Грузии или вы рассказываете Северному Кавказу о самом себе, учитывая дефицит информации в этом регионе?
Гия Чантурия: Одна такая идея, конечно, не заложена в этом проекте. Там есть много отдельных идей, одна из них, конечно, рассказывать о себе, и мы имеем на это право. Другое – давать всем людям в этом регионе, которые хотят эфир, чтобы говорили правду. Потому что есть страны, я не хочу конкретно называть, но все, наверно, поймут, где просто невозможно говорить то, что люди думают. Мы предоставляем эту возможность всем людям, всем журналистам, которые хотят говорить правду, и у них нет этой возможности. Сейчас мы уже реформируем этот канал. Мы начали очень тихо, спокойно, скромно, но после всех этих событий мы подумали, что можно создать более мощный проект, мощный канал, и сейчас как раз мы делаем маленькие реформы.
Андрей Бабицкий: Скажите, вы все-таки – государственный канал...
Гия Чантурия: Мы не государственный канал...
Андрей Бабицкий: Вы – общественное вещание...
Гия Чантурия: Мы общественное вещание уже шесть лет, и идем по этому пути...
Андрей Бабицкий: Понятно, но грузинские СМИ критикуют вас в том, что некритичны к своим властям. То есть внешний слушатель, внешний зритель не сможет узнать, услышать от вас что-то критическое о грузинском руководстве, о грузинской власти.
Гия Чантурия: Это как раз единственный канал, Общественный вещатель, который, во всяком случае мы, да и на Первом грузинском канале, критикует власти, когда это объективно. Конечно, у нас нет истерики в этом плане, как у некоторых каналов грузинских. Но кто смотрит сегодня Общественный вещатель, и на грузинском, и на русском языке, увидит, что мы стараемся быть абсолютно объективными.
