ВЗГЛЯД ИЗ ПРАГИ---Один из грузинских аналитиков в своем недавнем комментарии описывал снос памятника Сталину как метафизический сдвиг в бытии и прорыв в новую реальность. Памятник виделся автору непреодолимой преградой, которая в течение долгих лет стояла на пути Грузии к подлинной демократии. И теперь, после низвержения статуи тирана, страна сможет, наконец, обрести свободу и независимость.
В этих размышлениях раскрывается наивная и неизжитая в постсоветском сознании вера в магическую природу символов, убежденность в том, что стоит только опрокинуть прежних кумиров и воздвигнуть новых, сменить вывески, и ход событий сам собой сменит направление. И при этом вовсе не обязательно пытаться соответствовать параметрам свободы, вести напряженный поиск новой демократической идентичности. Достаточно объявить себя демократом, и некая тайная сила, гегельянский Абсолютный дух подхватит тебя и доставит к искомым рубежам.
Увы, постсоветский опыт демонстрирует, что так не получается. Разные страны и народы бывшего СССР начинали с того, что давали присягу верности идеалам демократии, сносили и разрушали памятники, переименовывали города и улицы, но потом оказывалось, что под демократией они имеют в виду нечто совсем от нее отличное. В результате, сегодня на большей части пространства бывшей советской империи прочно утвердились авторитарные и диктаторские режимы. Очевидно, что механическая смена символов не дает волшебного эффекта и не освобождает мгновенно от груза прошлого. Не существует, увы, и тайного ордена Истинных Демократов, пройти обряд посвящения в рыцари которого можно через магическую процедуру инициации.
Демократия предполагает открытость, готовность власти к диалогу с обществом, обязательный учет всего разнообразия позиций.Очевидно, что при таком подходе безболезненный снос памятника в Гори был бы невозможен. Среди местных жителей нашлись бы те, кто попытался остановить демонтаж статуи. Поэтому была выбрана абсолютно недемократическая процедура: статую убрали ночью, никого заранее не известив о готовящемся событии. Здесь возникает странное противоречие: несмотря на то, что мероприятие символизирует расставание с прошлым, вся его стилистика – из этого самого прошлого, когда власть даже не помышляла как-то учитывать настроения людей, а полагалась только на собственные разум и силу.
Резонен вопрос: “Значит, не следовало убирать памятник?” Следовало. На мой взгляд, событие опоздало на много лет. Но следовало не волюнтаристски, произволом одного человека, который не считает необходимым посвящать народ в свои планы. Отказ от символики бесчеловечных режимов может и должен происходить на основе права. Закон о декоммунизации или десоветизации предоставил бы власти право запретить советскую символику и памятники вождям тотально. В этом случае действует обезличенная сила государства (закон – это в идеале компромисс между властью и представителями общества), а не авторитарный властитель, внедряющий то, что он называет демократией, методами, заимствованными из диктаторского арсенала.
В этих размышлениях раскрывается наивная и неизжитая в постсоветском сознании вера в магическую природу символов, убежденность в том, что стоит только опрокинуть прежних кумиров и воздвигнуть новых, сменить вывески, и ход событий сам собой сменит направление. И при этом вовсе не обязательно пытаться соответствовать параметрам свободы, вести напряженный поиск новой демократической идентичности. Достаточно объявить себя демократом, и некая тайная сила, гегельянский Абсолютный дух подхватит тебя и доставит к искомым рубежам.
Увы, постсоветский опыт демонстрирует, что так не получается. Разные страны и народы бывшего СССР начинали с того, что давали присягу верности идеалам демократии, сносили и разрушали памятники, переименовывали города и улицы, но потом оказывалось, что под демократией они имеют в виду нечто совсем от нее отличное. В результате, сегодня на большей части пространства бывшей советской империи прочно утвердились авторитарные и диктаторские режимы. Очевидно, что механическая смена символов не дает волшебного эффекта и не освобождает мгновенно от груза прошлого. Не существует, увы, и тайного ордена Истинных Демократов, пройти обряд посвящения в рыцари которого можно через магическую процедуру инициации.
Демократия предполагает открытость, готовность власти к диалогу с обществом, обязательный учет всего разнообразия позиций.
Отказ от символики бесчеловечных режимов может и должен происходить на основе права
Резонен вопрос: “Значит, не следовало убирать памятник?” Следовало. На мой взгляд, событие опоздало на много лет. Но следовало не волюнтаристски, произволом одного человека, который не считает необходимым посвящать народ в свои планы. Отказ от символики бесчеловечных режимов может и должен происходить на основе права. Закон о декоммунизации или десоветизации предоставил бы власти право запретить советскую символику и памятники вождям тотально. В этом случае действует обезличенная сила государства (закон – это в идеале компромисс между властью и представителями общества), а не авторитарный властитель, внедряющий то, что он называет демократией, методами, заимствованными из диктаторского арсенала.
