ТБИЛИСИ---Перед Министерством по делам беженцев Грузии вновь проводится пикет и голодовка. Одиннадцать беженцев требуют предоставить им жилье. Среди голодающих есть инвалиды, в том числе и те, у которых ампутированы конечности. По словам самих беженцев, в день по нескольку раз приезжает «скорая помощь». Однако, события, происходящие вокруг здания министерства, по своей драматичности порой уступают тем, которые разворачиваются в семьях у некоторых беженцев.
Лексо Джгубурия – беженец из Абхазии. Он окончил медицинский институт в Тбилиси, но не смог пройти ординатуру, чтобы стать настоящим врачом – нужны деньги, по 300 лари в месяц. Так что уже четыре года Лексо работает электросварщиком. Каждый день он едет к так называемому мосту на Элиава, где стоят тбилисские мастеровые - такие же сварщики, каменщики, столяры, плотники сантехники, в надежде, что ему повезет с работой. Но в последние одиннадцать дней вместо работы Лексо приходит к Министерству по делам беженцев и расселению вынужденно переселенных лиц. Он и еще 11 человек участвуют в голодовке и требуют, чтобы им предоставили жилье. Судьбы у людей разные – некоторые 18 лет снимали квартиры, а теперь остались без работы и не могут за них платить. Другие до августа этого года проживали в центрах компактного расселения, но эти объекты были проданы, а беженцев выдворили на улицу.
Лексо, его жена Теона и сын Лука проживали в бывших казармах Закавказского военного округа в Тбилиси. Но уже два месяца, как они снимают квартиру на плато Нуцубидзе. Месячная оплата составляет 250 лари в месяц. Лексо просит дать ему квартиру, чтобы он мог эти деньги потратить на своего сына Луку.
Лука, на первый взгляд, обычный четырехлетний ребенок. Волосы светлые, глаза синие, шустрый и любопытный. Но, приглядевшись, замечаешь у него за ушком странный шнур, идущий от затылка к спине. Это слуховой аппарат. Малыш потерял слух два года назад.
Лексо рассказывает, что его сын родился с пороком сердца. Во время лечения пришлось вводить шприцом антибиотики, от которых ребенок потерял слух. Только в прошлом году Луке сделали операцию: вживили в голову чип, подобрали аппарат с мембраной и теперь он слышит нормально. По словам Лексо, звуки вызвали у малыша удивление:
«Он два года не говорил, а потом удивился, когда услышал речь. А когда мы отвезли его в селение и он услышал там коров и буйволов - в шоке был пацан!»
Теперь малышу нужно постоянно менять батарейки на аппарате. В месяц это обходится семье в 400 лари. А зарабатывает Лексо не очень много:
“Иногда 10 лари заработаем, иногда – 1 лари, порой без хлеба сидим, иногда родственникам позвоним, чтобы одолжили, и я обещаю
Иногда 10 лари заработаем, иногда – 1 лари, порой без хлеба сидим
вернуть потом”...
В конце концов, он не выдержал и теперь голодает перед зданием Министерства по делам беженцев.
Пресс-спикер министерства Эка Гулуа заявила, что на самом деле министерство предоставило беженцам жилье в Западной Грузии:
“Министерство этим людям предлагает полностью реабилитированные жилплощади в пяти районах региона Самегрело. Эти районы Цаленджиха, Абаша, Мартвили, Сенаки и Чхороцку. Это полностью реабилитированные площади, которые были построены для беженцев, и эти площади перейдут в их собственность. Только решение должны принять сами беженцы”.
Но беженцы не хотят ехать в Самегрело, считают, что в тех селах невозможно жить: они находятся далеко от городов, там нет никакой работы.
“Там только скалы и камни. Что там можно вырастить?” - говорят они.
Многие отчаялись:
“Если бы была возможность у нас платить за квартиры, то никто бы здесь не сидел. Я хочу взять белый флаг и пойти в Абхазию. Если хотят – пусть или примут, или посадят... Да пусть хоть похоронят меня там!”
"Если не будут приняты меры до понедельника, мы берем бензин и нальем его на себя. Приведу ребенка, и там у резиденции это сделаем. Неужели президент этого не видит?"
Лексо не хочет везти своего сына в Абашу или Поцхо - если там потребуется какая-то срочная помощь, то до ближайшего города и добираться далеко, и транспорт не всегда найдется.
К тому же, придется прервать занятия с логопедом, а малыш уже научился говорить отдельные слова, и даже порой пытается петь.
