По какому закону сегодня живут ингуши? Возможно, многим этот вопрос покажется странным. Ингушетия часть России, соответственно, и закон должен быть российский. Но на деле самый маленький субъект федерации живет на стыке нескольких систем права. В Ингушетии действует российское право, шариат, адат, ну, и сегодня уже появились те, кто вовсю засматривается на международное право (геноцид, этнические чистки и т.д.).
Главный секрет в том, что в реальности не работает ни одна из вышеперечисленных правовых систем. Для ингушей они являются чем-то вроде кубика Рубика, когда в зависимости от ситуации можно подобрать соответствующий "колор", используя для этого все проекции и цвета. Авария ли, спор ли за земельный участок, любая другая конфликтная ситуация в Ингушетии, – человек не просто начинает перебирать разные системы, но даже умудряется делать из них причудливые коктейли.
В случае конфликта первым делом пытаются использовать адат. Он очень удобен из-за отсутствия в нем писаных правил, а, соответственно, старики – и те, кто выступает в роли адвокатов, и те, кто обвиняет, – могут прямо на ходу изобретать новые нормы. Но обвинить стариков во лжи нельзя – они свято верят, что служат духу традиционного закона, по необходимости создавая новые правила из фрагментов старых.
Но адат весьма бедная правовая система, не охватывающая очень многих сторон жизни. Сторона оппонента может разнести все ваши мифы и предания в пух и прах, апеллируя уже к современной системе кодифицированного права мусульман – шариату. Возможность интерпретации его законов сведена практически к нулю. Но у шариата есть слабое место: в Ингушетии он находится на полулегальном положении. Строгость его законов компенсируется необязательностью их исполнения. У шариатского судьи, вынесшего тот или иной приговор, нет возможности принудить стороны исполнять его. Судья, конечно, может предать огласке ваш отказ действовать в соответствии с приговором. Однако общественное порицание – это весьма слабый инструмент принуждения.
Итак, одна из сторон, убедившись, что ей не помогли ни адат, ни шариат, хлопает себя по лбу и вспоминает, что у нее есть "родное" российское законодательство. Российское правосудие в Ингушетии – это что-то среднее между тапером и киллером. Если клиент готов платить, оно играет нужную музыку, если у него нет денег – Фемида вспоминает о своих карательных функциях. Правило "закон не дышло" соблюдается в Ингушетии так же свято, как и в остальных 82 регионах страны.
Этот правовой бардак – благодатное поле для тех, кто не желает жить по закону. Журналист или правозащитник, обвинивший чиновника в казнокрадстве, обязательно увидит через несколько часов у своих ворот группу стариков, которые мигом объяснят наглецу, что он нарушил все законы одновременно. Для начала адат: "Он что, твою курицу украл?! Ты что, забыл, что его прабабушка была двенадцатиюродной племянницей соседа твоего двоюродного дяди – родство поломать хочешь?!" Потом шариат: "Ну-ка, представь четырех свидетелей, которые видели, как он воровал?" А напоследок российское законодательство: "Прокурор района – зять его зятя. Посмотрим, что запоешь, когда у тебя завтра наркотики найдут, ваххабит чертов!"
В итоге мы имеем весьма плачевную ситуацию, когда можно объегорить любое право, чтобы уйти от ответственности. И такое отношение к закону лежит в основе всей нашей жизни. Убийцы, коррупционеры, воры и просто маньяки живут среди нас абсолютно безбоязненное - право на их стороне. Вы спросите – какое? Любое, на выбор...
Главный секрет в том, что в реальности не работает ни одна из вышеперечисленных правовых систем. Для ингушей они являются чем-то вроде кубика Рубика, когда в зависимости от ситуации можно подобрать соответствующий "колор", используя для этого все проекции и цвета. Авария ли, спор ли за земельный участок, любая другая конфликтная ситуация в Ингушетии, – человек не просто начинает перебирать разные системы, но даже умудряется делать из них причудливые коктейли.
В случае конфликта первым делом пытаются использовать адат. Он очень удобен из-за отсутствия в нем писаных правил, а, соответственно, старики – и те, кто выступает в роли адвокатов, и те, кто обвиняет, – могут прямо на ходу изобретать новые нормы. Но обвинить стариков во лжи нельзя – они свято верят, что служат духу традиционного закона, по необходимости создавая новые правила из фрагментов старых.
Но адат весьма бедная правовая система, не охватывающая очень многих сторон жизни. Сторона оппонента может разнести все ваши мифы и предания в пух и прах, апеллируя уже к современной системе кодифицированного права мусульман – шариату. Возможность интерпретации его законов сведена практически к нулю. Но у шариата есть слабое место: в Ингушетии он находится на полулегальном положении. Строгость его законов компенсируется необязательностью их исполнения. У шариатского судьи, вынесшего тот или иной приговор, нет возможности принудить стороны исполнять его. Судья, конечно, может предать огласке ваш отказ действовать в соответствии с приговором. Однако общественное порицание – это весьма слабый инструмент принуждения.
Итак, одна из сторон, убедившись, что ей не помогли ни адат, ни шариат, хлопает себя по лбу и вспоминает, что у нее есть "родное" российское законодательство. Российское правосудие в Ингушетии – это что-то среднее между тапером и киллером. Если клиент готов платить, оно играет нужную музыку, если у него нет денег – Фемида вспоминает о своих карательных функциях. Правило "закон не дышло" соблюдается в Ингушетии так же свято, как и в остальных 82 регионах страны.
Этот правовой бардак – благодатное поле для тех, кто не желает жить по закону. Журналист или правозащитник, обвинивший чиновника в казнокрадстве, обязательно увидит через несколько часов у своих ворот группу стариков, которые мигом объяснят наглецу, что он нарушил все законы одновременно. Для начала адат: "Он что, твою курицу украл?! Ты что, забыл, что его прабабушка была двенадцатиюродной племянницей соседа твоего двоюродного дяди – родство поломать хочешь?!" Потом шариат: "Ну-ка, представь четырех свидетелей, которые видели, как он воровал?" А напоследок российское законодательство: "Прокурор района – зять его зятя. Посмотрим, что запоешь, когда у тебя завтра наркотики найдут, ваххабит чертов!"
В итоге мы имеем весьма плачевную ситуацию, когда можно объегорить любое право, чтобы уйти от ответственности. И такое отношение к закону лежит в основе всей нашей жизни. Убийцы, коррупционеры, воры и просто маньяки живут среди нас абсолютно безбоязненное - право на их стороне. Вы спросите – какое? Любое, на выбор...
