– Чувствуете ли вы улучшение экономической ситуации в Абхазии?
Яна: Конечно, работы больше появилось, строек очень много. Самое главное, что есть работа. Работа есть экономика. Зарплата у меня неплохая, работа хорошая, коллектив хороший, все хорошо.
Анжелика: Если честно, то никакого, потому что деньги задерживают постоянно, людям нормально зарплату не могут платить. Я по своему опыту говорю.
Александр Борисович: Надо браться за работу, особенно поднимать сельское хозяйство. Абхазия – это страна, где можно два-три урожая снимать, а мы завозим картошку даже из Египта. Это стыдно для нас, когда мы можем обеспечить не только себя, но и окружающих. А так, конечно, самое главное, я как ветеран говорю, что спокойно. Но работать надо.
Анри Зурабович Тиркия: Я не чувствую ни в чем. Нет, конечно, приятно смотреть, что строятся спортивные школы, другие здания восстанавливаются. Это классно на самом деле. Мы – дети, которые войну застали, и когда все восстанавливается, ты с гордостью смотришь на свой город, он действительно становится красивым. А в плане рабочих мест или еще чего-нибудь, этого пока нет. Но ждем и верим в будущее, мы верим в лучшее, у нас народ такой.
– Чувствуете ли вы изменения или улучшения экономической ситуации в Абхазии?
Яна Бжания: Да, чувствую, они сказываются на нас тоже, на зарплате и вообще на внешнем виде нашей страны. Конечно, все зависит от нас в первую очередь. И, может, продвижения не такие значительные, но постепенно мы приходим к лучшему. Все зависит от нас.
Девушка: Думаю, что нет, не чувствую.
– Почему?
Девушка: Не знаю, потому что все как было, так и есть. Все осталось на прежнем уровне, одни себя хорошую чувствуют, другие как чувствовали себя плохо, так и чувствуют. По-моему, никаких улучшений нет.
Наталья Алексеевна Бондаренко: Чувствуем, нам нравится. Во-первых, надо сказать, что деньги идут правильным потоком. Улучшается то, что направлено на демографию: детские сады, школы, детские площадки. Это большое дело. Даже стадион, про который все говорят. Стадион – это спорт. Спорт – это здоровье, наши дети должны быть здоровыми, поэтому нам всем нравится.
Асмат Ануа: Нет, не чувствую.
– Почему?
Асмат Ануа: Как-то не ощущается, если честно.
Женщина: Во многом чувствуется. Мы раньше жили, как нищие. Только тачки таскали, чтобы заработать на кусок хлеба. Сейчас хоть тачки не тащим. Зарплата мизерная – 2-3 тысячи рублей. Это не зарплата, но ничего, не жалуемся. Можем жить, можем выживать. Просто обидно то, что уже четыре года дочка ходатайствует, чтобы получить разрешение на оформление, строительство фундамента, с двумя детьми она сидит дома. Получает мизерную зарплату. Хотим хотя бы хибарку построить, четыре года тянут, тянут, никак не могут оформить.
Наталья: Нет. Мы живем в Новом районе, по крайней мере я никаких улучшений там точно не вижу. Экономическая ситуация в первую очередь характеризуется хорошей жизнью людей, там этого нет. Лифты не работают, с водой проблемы, со светом проблемы. Все осталось на том же уровне.
Беслан: Если честно, не чувствую. Ну, может быть, какие-то изменения произошли. Если сравнить с периодом пятилетней давности, то в целом неплохо.
– Что бы вы хотели изменить?
Беслан: Наверное, какие-то реформы нужно провести в сфере финансовой политики.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Яна: Конечно, работы больше появилось, строек очень много. Самое главное, что есть работа. Работа есть экономика. Зарплата у меня неплохая, работа хорошая, коллектив хороший, все хорошо.
Анжелика: Если честно, то никакого, потому что деньги задерживают постоянно, людям нормально зарплату не могут платить. Я по своему опыту говорю.
Александр Борисович: Надо браться за работу, особенно поднимать сельское хозяйство. Абхазия – это страна, где можно два-три урожая снимать, а мы завозим картошку даже из Египта. Это стыдно для нас, когда мы можем обеспечить не только себя, но и окружающих. А так, конечно, самое главное, я как ветеран говорю, что спокойно. Но работать надо.
Анри Зурабович Тиркия: Я не чувствую ни в чем. Нет, конечно, приятно смотреть, что строятся спортивные школы, другие здания восстанавливаются. Это классно на самом деле. Мы – дети, которые войну застали, и когда все восстанавливается, ты с гордостью смотришь на свой город, он действительно становится красивым. А в плане рабочих мест или еще чего-нибудь, этого пока нет. Но ждем и верим в будущее, мы верим в лучшее, у нас народ такой.
– Чувствуете ли вы изменения или улучшения экономической ситуации в Абхазии?
Яна Бжания: Да, чувствую, они сказываются на нас тоже, на зарплате и вообще на внешнем виде нашей страны. Конечно, все зависит от нас в первую очередь. И, может, продвижения не такие значительные, но постепенно мы приходим к лучшему. Все зависит от нас.
Девушка: Думаю, что нет, не чувствую.
– Почему?
Девушка: Не знаю, потому что все как было, так и есть. Все осталось на прежнем уровне, одни себя хорошую чувствуют, другие как чувствовали себя плохо, так и чувствуют. По-моему, никаких улучшений нет.
Наталья Алексеевна Бондаренко: Чувствуем, нам нравится. Во-первых, надо сказать, что деньги идут правильным потоком. Улучшается то, что направлено на демографию: детские сады, школы, детские площадки. Это большое дело. Даже стадион, про который все говорят. Стадион – это спорт. Спорт – это здоровье, наши дети должны быть здоровыми, поэтому нам всем нравится.
Асмат Ануа: Нет, не чувствую.
– Почему?
Асмат Ануа: Как-то не ощущается, если честно.
Женщина: Во многом чувствуется. Мы раньше жили, как нищие. Только тачки таскали, чтобы заработать на кусок хлеба. Сейчас хоть тачки не тащим. Зарплата мизерная – 2-3 тысячи рублей. Это не зарплата, но ничего, не жалуемся. Можем жить, можем выживать. Просто обидно то, что уже четыре года дочка ходатайствует, чтобы получить разрешение на оформление, строительство фундамента, с двумя детьми она сидит дома. Получает мизерную зарплату. Хотим хотя бы хибарку построить, четыре года тянут, тянут, никак не могут оформить.
Наталья: Нет. Мы живем в Новом районе, по крайней мере я никаких улучшений там точно не вижу. Экономическая ситуация в первую очередь характеризуется хорошей жизнью людей, там этого нет. Лифты не работают, с водой проблемы, со светом проблемы. Все осталось на том же уровне.
Беслан: Если честно, не чувствую. Ну, может быть, какие-то изменения произошли. Если сравнить с периодом пятилетней давности, то в целом неплохо.
– Что бы вы хотели изменить?
Беслан: Наверное, какие-то реформы нужно провести в сфере финансовой политики.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
