Одной из постоянных тем для политических дискуссий в абхазском обществе на протяжении уже лет пятнадцати-двадцати является реформирование избирательного законодательства. В основном все, конечно, уходит в «свисток», а реальных изменений произошло совсем немного. (Вовсе не считаю, что чем больше изменений в законодательстве, тем лучше; речь о другом – что часто все выливается в говорильню.)
Самый памятный пример – это, конечно, история с попыткой перехода от мажоритарной к смешанной системе выборов в абхазский парламент, при которой часть депутатов избиралась бы по партийным спискам. Это изменение долго вызревало в обществе, и, наконец, во время работы пятого созыва парламента все, казалось бы, сошлось: законопроект, представленный президентом, практически не встретил возражений при обсуждении на заседании сессии, но по результатам тайного голосования не набрал нужного количества голосов. Ходили разговоры о разработке нового законопроекта, но времени до очередных парламентских выборов оставалось слишком мало... Сейчас прошла уже половина срока работы шестого созыва, но о теме перехода к смешанной системе выборов публично никто в нем уже даже не вспоминал...
А в начале этого года в Абхазии актуализировалась тема изменения возрастного ценза на президентских выборах. Согласно Конституции Абхазии, кандидатом в президенты республики может стать гражданин Абхазии, которому более 35 лет, но менее 65 лет на момент выборов. Политическая партия (из недавно созданных) «Народный фронт Абхазии за справедливость и развитие» предложила поднять нижнюю возрастную планку для претендентов на высшую должность в государстве до 45 лет, а верхнюю – до 75 лет. На съезде партии в январе была избрана инициативная группа по сбору подписей за проведение референдума по этому вопросу. Но потом все затихло…
Я еще до упомянутого съезда, когда тема стала обсуждаться в соцсетях, высказался за повышение или отмену верхней планки. (Кстати, почему-то даже ярые сторонники этой идеи в Абхазии не дали себе труда поинтересоваться, как с ней обстоит дело в мире, а в мире этой планки попросту нет; она была введена в 90-е во многих странах постсоветского пространства в качестве противодействия позднесоветской «геронтократии», но везде уже отменена, у нас же осталась как некий рудимент 90-х.) Но одновременно я высказал тогда убеждение, что изменения тут в Абхазии могут произойти только после президентских выборов 2019 года. Причина очевидна: сейчас это изменение является инструментом политической борьбы, открывая дорогу к высшей должности в государстве таким известным политикам старшего поколения, как Александр Анкваб, Сергей Шамба и ряд других, кому к моменту тех выборов будет уже за 65. Естественно, более молодым потенциальным претендентам на высший пост в государстве оно было бы совершенно ни к чему, и они наверняка заблокировали бы принятие таких изменений. А вот к моменту выборов 2024-го эту возрастную черту перейдут и многие другие действующие политики, и количество заинтересованных в данном изменении резко возрастет.
Недавно у нас зашел разговор на эту тему с абхазским экспертом и общественно-политическим деятелем Нугзаром Агрба. Он вспомнил об упомянутом съезде партии:
«Лаша Сакания выдвинул такую инициативу. У них денег не хватило, денег не оказалось. Анкваб им не поверил, не профинансировал. А двадцать тысяч подписей они могли спокойно собрать...
– Ну и что, если бы собрали? Да, это интересно, то, о чем ты говоришь, но об инициативе этой хорошо известно. И известно, что только сбор подписей за референдум тут ничего бы еще не решил...
– Время нужно было.
– Ценз отменят, но только после выборов вот этих.
– Этот вопрос надо будет ставить будущим кандидатам в президенты 2019 года, сказать: вот это надо будет отменить... Ты мне скажи: премьер-министр в 73 года может быть, в 72 года может управлять, быть вторым лицом в государстве, а президент должен быть намного моложе. С какой стати?
– Совершенно верно. То есть это чисто вот какие-то установления прошлого, которые боятся трогать. Ну, как, бояться-то боятся, а с другой стороны, кому-то невыгодно это трогать».
Если все было именно так, как сказал мой собеседник об отказе Александра Анкваба финансировать работу по сбору подписей в поддержку проведения референдума, то он поступил абсолютно разумно. Во-первых, как уже было сказано, собранные подписи еще отнюдь не гарантировали назначение референдума, а проведение референдума еще отнюдь не гарантировал результат, в котором заинтересованы инициаторы. Во-вторых, финансирование Анквабом сбора подписей вызвало бы пересуды, что он «рвется к власти», хочет во что бы то ни стало вернуться в президентское кресло, готов ради этого на любые капиталовложения, и неизбежное обострение отношений с действующей властью. И зачем ему все это надо?
Затем наш с Нугзаром Агрба разговор плавно перешел на тему о том, какие силы в Москве, предположительно, поддерживают ведущих абхазских политиков. Мне кажется, было бы весьма фальшивым и лицемерным становиться тут в позу и делать вид, будто, поскольку мы независимые, никакие кремлевские группы поддержки абхазским политикам ни к чему. Да, в абхазском обществе болезненно относятся к эпизодам, когда российские «опекуны» слишком топорно вмешиваются в наши выборы (до сих пор как оппоненты, так и сторонники Рауля Хаджимба вспоминают шоу в его поддержку на Республиканском стадионе в Сухуме 30 сентября 2004 года, когда политтехнологи из Москвы явно перегнули палку и только создали ему проблемы). Тем не менее без «союзов» с власть имущими из страны – нашего стратегического партнера, без опоры на «своих людей» в Москве абхазским политикам не обойтись. Все это понимают. И вот как это представляется Нугзару Агрба:
«C Анквабом поддерживает отношения Патрушев, Совет безопасности. Хаджимба «ведет», я так думаю, что ведет его команда , которая близко стоит к Путину, как коллеги по работе в Госбезопасности (СССР). Понимаешь? И Бжания «ведет» Бортников. Ему, Бжания, дали медаль «За отвагу» за раскрытие преступления, когда возглавлял СГБ, – вот этого... убийство Вишернева. Теперь скажи... Он награжден орденом «Дружбы народов» за обеспечение безопасности во время Олимпийских игр (в Сочи). Бжания раскрыл тогда две ячейки ваххабитские здесь в Абхазии. Один взорвался на машине».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
