ПРАГА---О бордеризации как факторе большой мировой и предвыборной грузинской политики, о целях Москвы и возможных ответах Тбилиси, говорим с «Гостем недели» – политологом Гией Хухашвили.
Вадим Дубнов: Село Гугутианткари, как и все остальные бордеризируемые села, прежде чем быть рассечены ограждениями, были рассечены административной границей. Как соотнести этот факт с тем, что говорится об оккупации? Насколько сейчас мы можем говорить об оккупации и установлении нового статус-кво?
Статус-кво поменялся тогда, когда Россия признала т.н. Южную Осетию, и, в принципе, после этого ничего особенно не меняется. Сейчас Россия тестирует грузинскую власть перед выборами
Гия Хухашвили: Я думаю, что говорить о новом статус-кво – это слишком громко сказано. Ну, это такая, ползучая аннексия, скажем так. По международному праву вообще никаких границ там нет и в природе быть не может, и понятно, что любое движение в этом направлении, ужесточение каких-то пограничных мероприятий всегда становится основой для напряженности. Статус-кво поменялся тогда, когда Россия признала т.н. Южную Осетию, и, в принципе, после этого ничего особенно не меняется. Сейчас, я думаю, что этот процесс больше носит политический характер, Россия как-то тестирует перед грузинскими выборами грузинскую власть. А основания для этого у них, в принципе, есть, потому что грузинская власть в последнее время ведет себя довольно-таки странно. Исходя из того, что они решают внутриполитические проблемы, сейчас властная пропаганда хочет свалить все проблемы, существующие в стране, на оппозицию и обвиняет ее в том, что начались проблемы с Россией (вы знаете тот известный факт, когда один из ведущих телевидения последними словами обругал российского президента), и, в принципе, выстраиваются на этом.
Т.е. нарратив у них получается такой, как бы пророссийский, и, в принципе, идея такая, что в Грузии рушится экономика, политические какие-то проблемы, и это все происходит потому, что в последние месяцы испортились отношения с Россией. Тем самым как бы вкладывается в сознание избирателя то, что без России мы прожить не можем. Я не думаю, что это происходит потому, что власть пророссийская – она просто решает свои властные проблемы таким, довольно-таки опасным и экстравагантным путем. России это нравится. Вы знаете характер империи: если ты показываешь свою слабость, она не то что успокаивается, а начинает дальше наступать. В принципе, я думаю, что сейчас грузинская власть тестируется – до какой степени они готовы капитулировать.
Вадим Дубнов: Но бордеризация началась не сегодня – задолго до следующих выборов. Какая-то более стратегическая цель у российской стороны, по-вашему, есть?
Гия Хухашвили: Я думаю, нет. Я думаю, что это чистая тактика, в принципе, такие вопросы возникали время от времени всегда, но сегодня особого смысла проводить эту жесткую границу, рассекать село и т.д., такой политической необходимости не было. Я не думаю, что здесь что-то конкретное. Это больше общая тактика спецслужб.
Вадим Дубнов: А – просто предполагаю – усадить грузинскую сторону за стол переговоров на тему делимитации или демаркации условной границы, т.е. заставить грузинскую сторону обсуждать некий вопрос, в котором слово «граница» уже будет звучать, – не может ли это быть планом Москвы в данном случае?
Стратегическая цель и бордеризации, и других вопросов – это все-таки через такие мелкие проблемы контролировать не Южную Осетию, а всю Грузию
Гия Хухашвили: Как одна из целей, – да, может быть, но все-таки Россия, я думаю, пытается целиком проконтролировать ситуацию. У России растущие амбиции, мы знаем, что идет большое, глобальное перераспределение зон влияния, т.е. мы возвращаемся в эпоху XX века, и, в принципе, сейчас Запад и Россия пытаются инвентаризировать свои активы. Но мы понимаем, что у России есть амбиция, и она думает, что это вполне обоснованная амбиция –- контролировать Кавказ. Думаю, их цель такова, чтобы Кавказ был лоялен, и для этого делается все – в последнее время были даже попытки усложнить отношения между Азербайджаном и Грузией, и это тоже часть плана, я думаю. Стратегическая цель и бордеризации, и других вопросов – это все-таки через такие мелкие проблемы контролировать не Южную Осетию, а всю Грузию.
Вадим Дубнов: Т.е. вы думаете, что вся история с Давид-Гареджи тоже инспирирована в Москве?
Гия Хухашвили: Я в этом практически уверен. Потому что с Арменией, да, все понятно более или менее, у них нет другого выхода. Геополитическая функция у Азербайджана и Грузии заключается в том, чтобы соединить Восток с Западом в обход России, а если осложнятся отношения между Азербайджаном и Грузией по принципу «разделяй и властвуй» и будет отобрана к тому же геополитическая функция этих двух стран, что нам еще останется, куда нам деваться?
Вадим Дубнов: Но тогда тень подозрения падает и на президента Грузии Саломе Зурабишвили, чье заявление, собственно говоря, и послужило детонатором всего этого кризиса?
Гия Хухашвили: Вообще, ее фигура и ее вес, конечно же, не такой, чтобы ее обвинять в каких-то смертных грехах. Но, в принципе, да, она может быть подключена к этой системе так или иначе, но я не буду ее обвинять. Может, по глупости так вышло, скажем так. Она не первая скрипка, она, в принципе, не решает такие вопросы.
Вадим Дубнов: Хорошо, тогда вернемся к бордеризации. Я попробую заступиться за «Грузинскую мечту», за власть: как ни крути, все равно Россия, во-первых, играет белыми, а во-вторых, она играет беспроигрышную игру, она ничем не рискует. А что в этой ситуации отвечать Тбилиси, как вести себя Тбилиси: садиться за стол переговоров, как того требует Москва, об этой самой демаркации, нельзя, не садиться – значит, остается наблюдать за тем, как проводятся ограждения.
Единственное, что нам надо делать в данной ситуации, – это держать ситуацию в законсервированном состоянии – у нас другого выхода нет
Гия Хухашвили: Единственное, что нам надо делать в данной ситуации, – это держать ситуацию в законсервированном состоянии – у нас другого выхода нет. Понятно, что силовыми методами решить проблему мы не можем, но хотя бы сохранить тут статус-кво, который есть. Единственный механизм для этого – очень интенсивно подключать все время какие-то международные механизмы и на всех форумах поднимать этот вопрос и т.д., чтобы остановить хотя бы эту ползучую аннексию, о которой я говорил. В принципе, это срабатывает, потому что в этом случае, если мы создаем большие проблемы в разных институтах, в том числе, в особых случаях, можно поднимать вопрос и на уровне Совета Безопасности ООН, эти механизмы, так или иначе, срабатывают. Но это единственное, что мы можем сделать – т.е. держать в таком состоянии, остановить эти дела и, в принципе, поддерживать статус-кво.
Вадим Дубнов: Но с учетом международной обстановки, которая сейчас не вполне в пользу Тбилиси, скажем так, насколько Тбилиси может сохранять статус-кво и сдерживать эту бордеризацию, которая медленно, но верно и неуклонно продолжается?
Гия Хухашвили: Знаете, с одной стороны, да, риски очень высоки, я с вами соглашусь, но все-таки не соглашусь с тем, что мы не можем заинтересовать Запад. Да, российские стратегические цели понятны, но, с другой стороны, и у Запада есть некий интерес иметь некий плацдарм в Черноморском бассейне. Мы знаем, что Черное море сейчас стало одной из самых горячих точек мира – там доминирует российский флот, и американцы это поздно, но поняли, что надо сбалансировать этот контроль, потому что в акватории Черного моря несколько натовских стран.
В принципе, это большая игра, мы, конечно, здесь первую скрипку играть не можем, но пока шансы для того, чтобы нас купили не в Москве, а на Западе, может быть, не такие большие, но все-таки остаются
В принципе, Запад думает в том направлении, чтобы использовать Грузию с южной стороны как плацдарм для активизации каких-то своих сил. К тому же, вы знаете, что у нас сейчас готовится проект глубоководного порта Анаклия, который вполне можно использовать как военно-морскую базу. Так что нам есть, что предложить Западу для того, чтобы противостоять этой ползучей политике российской империи. В принципе, это большая игра, мы, конечно, здесь первую скрипку играть не можем, но пока шансы для того, чтобы нас купили не в Москве, а на Западе, может быть, не такие большие, но все-таки остаются. Понятно, что мы сами покупателями выступать не можем, но если продаваться, то хотя бы правильной стороне.
Что касается грузинской власти, то она сейчас вообще не занимается тем, о чем мы с вами говорим. Она сейчас занята только тем, чтобы сохранить власть. Государственные дела как бы отошли на второй план, и, решая свои мелкие, «шкурные» вопросы, они очень сильно погрязли в этих играх – одной рукой с Россией и другой рукой с Западом. Я думаю, что и в Москве, и в Вашингтоне пребывают в некоем недоумении, потому что, в принципе, мы как бы «кидаем» и одну сторону, и другую, обещая много и не делая ничего. Сейчас в этом плане я не вижу, если честно, хорошо выстроенную внешнюю политику власти, они несколько запутались в этой игре, и как-то надо выпутываться из этого.
Вадим Дубнов: Какие-то внутренние ресурсы, внутренние механизмы для того, чтобы минимизировать неудобства и проблемы для населения хотя бы, власть может себе позволить использовать, или это тоже достаточно двусмысленно и опасно?
Гия Хухашвили: Я не думаю, что это как-то превратится в такую большую драматическую проблему. Это связано и с человеческой трагедией, и конкретными потерями для конкретных людей, но эту бордеризацию я бы все-таки не воспринимал как какую-то системную проблему, через которую мы можем понести какие-то невосполнимые потери. Это, наверное, слишком мелко.
