В Цхинвальском городском суде под председательством судьи Инала Тибилова сегодня был рассмотрен иск министра юстиции Залины Лалиевой против нашего корреспондента Ирины Келехсаевой. 11 декабря прошлого года министр обратилась в суд с частным обвинением, в котором требует возбудить в отношении журналиста уголовное дело.
На сегодняшнем предварительном заседании судья Цхинвальского городского суда Инал Тибилов рассматривал подсудность и поднадзорность заявления министра Лалиевой. Что это значит, мне объяснил адвокат Ирины Келехсаевой Икрамжан Раматов:
«Суд прекратил исковое заявление как частное обвинение. Он усмотрел, ввиду публикаций в СМИ, признаки частно-публичного обвинения, и, в соответствии с законом, суд отправил заявление в орган предварительного расследования. Как я понимаю, поскольку органа дознания в республике нет, судья отправил в Генеральную прокуратуру. Там должны определить посредственность, т.е. кому направить дело – следователю прокуратуры, МВД или КГБ. В свою очередь следователь проводит проверку заявления в порядке статьи 144 УПК – «Порядок рассмотрения сообщения о преступлении». В течение трех суток он должен принять решение, но если потребуется, то он может продлить срок проверки до десяти суток, а затем и до одного месяца. За это время следователь должен принять решение: возбудить или отказать в возбуждении уголовного дела».
Министр Лалиева посчитала клеветой, оскорблением чести и достоинства вот этот фрагмент материала Ирины Келехсаевой на «Эхе Кавказа» под названием «Спикер попал под парламентское преследование» от 22 ноября 2019 года:
«Александр Коновалов мог и не догадываться, что напротив него сидит министр юстиции, которая лично присутствовала при избиении заключенных в подведомственной ей исправительной колонии. Сложно представить, что в этой роли мог выступить министр юстиции России и что Коновалов может прийти в исправительную колонию с ОМОНом, чтобы, избивая заключенных, насильно кормить голодающих кашей».
Икрамжан Раматов обращает внимание на тот факт, что в инкриминируемом Келехсаевой абзаце не упоминается фамилии министра:
«Если посмотреть на публикацию Келехсаевой и на исковое заявление, то вы не увидите фамилию министра юстиции. О каком министре юстиции идет речь? Она же на абзац ссылается. Из этого абзаца надо и исходить. Где вы там видите фамилию Лалиевой? Конкретная личность, фамилия, индивид должен быть указан. Если нет, то все это предположения. Есть же в конце концов прецедент: решение Цхинвальского городского суда, утвержденное Верховным судом Южной Осетии».
Говоря о прецеденте, Икрамжан Раматов отсылает нас к уголовным преследованиям против гражданской активистки Тамары Меаракишвили.
Три года назад в интервью «Эху Кавказа» она сказала, что после победы Анатолия Бибилова на президентских выборах его однопартийцы в Ленингорском районе стали присматриваться к хлебным должностям. Четверо партийных функционеров из «Единой Осетии» обвинили ее в клевете, но при этом никто не смог привести ни одного факта, чтобы Тамара называла их имена. Поэтому обвинения в суде развалились – сначала в Цхинвальском городском, а затем и в Верховном.
В этом смысле, считает адвокат Раматов, иски похожи.
В самом деле тот факт, что Залина Лалиева посчитала, что речь идет о ней, с точки зрения закона – это ее личное предположение. Это по поводу того, как ситуация выглядит с юридической стороны. Что до моральной, считает аналитик Международной кризисной группы Олеся Вартанян, история скверная. По сути, министр пытается засудить журналиста по такому сомнительному поводу – сделать ее виновной в истории, которая вот уже полгода, как у всех на устах. О который писали десятки раз десятки изданий, о которой говорили депутаты и т.д. и т.п. Олеся Вартанян показывает, как эта история выглядит со стороны в глазах тех, кто наблюдает за происходящим на Южном Кавказе:
«Скорее это сигнал, даже не Ирине Келехсаевой, а всем тем, кто живет в Южной Осетии и проявляет свою гражданскую позицию, задает вопросы по поводу каких-то сомнительных событий, которые там происходят. Подобных примеров за время правления нынешнего лидера было немало – среди них и преследование Тамары Меаракишвили, и против Ирины Келехсаевой заводились дела, мы видели, что происходило на недавних парламентских выборах… Поэтому это история не столько про Ирину Келехсаеву, сколько про то, как закрыть рты всем, кто продолжает задавать вопросы и предъявлять претензии. Чтобы никому не было повадно чего-то там спрашивать».
Президент Анатолий Бибилов однажды прокомментировал эту историю в Facebook. Он написал, что с пониманием относится к иску своего министра, потому как каждый гражданин имеет право на защиту чести и достоинства в суде.
С этим трудно не согласиться, но хочется поставить вопрос шире: как защитить честь и достоинство всех остальных, кто не министр и не приближенный ко двору «отличный парень»? Как от этих замечательных людей защититься простым людям, на них ведь тоже распространяется защита гаранта?
По мнению Олеси Вартанян, опыт Ирины Келехсаевой мог бы подсказать, как решаются подобные задачи:
«Ира как-то сказала: «Мне не важно, на чьи суды ходить, если с вами случится такая беда, я буду так же ходить к вам на суды». Это конкретная позиция человека, журналиста, который говорит: если завтра будут применяться какие-то неправомерные действия в отношении тех людей, кто сегодня ее преследует, то она будет писать о них. Мы видели такие примеры в ее журналистской деятельности, и поэтому мне горько смотреть на то, что происходит».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
