Во вторник, 25 февраля, Цхинвальский городской суд под председательством Оксаны Кокоевой начал повторное рассмотрение дела против гражданской активистки Тамары Меаракишвили, причем по всем пунктам предъявленных ей ранее обвинений, в том числе и тем, по которым коллегия Верховного суда РЮО уже ее оправдала.
Эта история достойная того, чтобы приводить ее студентам юридических факультетов как некий пример абсурда и судебного произвола.
Дело в том, что 17 января 2020 года коллегия Верховного суда оставила в силе оправдательный приговор в отношении гражданской активистки по статье о клевете. Что касается других пунктов обвинения – в незаконном приобретении югоосетинского паспорта по ст. 327 ч.3 УК РФ (использование заведомо ложного документа) и статье 324 УК РФ (незаконное приобретение официального документа), то коллегия приняла решение отправить их на повторное рассмотрение в суд первой инстанции – Цхинвальский городской суд.
Подчеркиваю, это решение коллегии Верховного суда. Но судья Оксана Кокоева решила не исполнять вердикт коллегии и по своей воле начала заново рассматривать дело о клевете. Вернее, по требованию прокурора Алины Чочиевой, которая привела следующую аргументацию:
«С учетом того, что у нас обвинительное заключение – оно цельное, то есть нам УК не разрешает его как-то по отдельности разграничивать и так зачитывать. А так, безусловно, там по части 3-й ст. 327 и по 324. Но в данном случае мы не можем их разделять, так как вы уже сами сказали: рассматриваем цельное уголовное дело на данном этапе».
То есть прокуратура должна была разделить обвинительное заключение – убрать из него ту часть, по которой Меаракишвили была оправдана. Но прокуратура почему-то этого не сделала, то есть не выполнила требования УПК. А прокурор Чочиева не нашли ничего лучше, чем предложить молодому судье Кокоевой совершить должностное преступление. И та согласилась.
Адвокат Икрамжан Раматов попытался объяснить судье и прокурору, что это незаконно:
«Ваша честь, по клевете моя подзащитная оправдана. Поэтому упоминание и зачитывание обвинения, ссылка на какие-то там свидетельские показания потерпевших, полагаю, неуместны. Любое упоминание обвинения в части оправдания моей доверительницы ведет к нарушению УПК. А именно статьи 252».
Статья 252 УПК РФ устанавливает пределы судебного разбирательства. Если вас уже оправдал высший судебный орган, то повторно вас судить по этому же обвинению уже нельзя. Никому. И никакое невежество не является основанием для повторного рассмотрения. Представьте, какой выйдет анекдот, если Цхинвальский горсуд признает активистку виновной в клевете в то время, как вышестоящая коллегия Верховного суда уже признала невиновной. И что тогда делать?
Дело Тамары Меаракишвили приобретает хронический характер с перманентными ремиссиями и обострениями (сегодня ее оправдывают, а завтра дело возобновляют снова и так далее), видимо, чтобы наблюдателям было не скучно. Этот прием бодрил первые полтора–два года, теперь он уже не работает, общество теряет интерес. Даже не к самому делу, а к югоосетинскому правосудию. Потому что в нем бодрила именно демонстрация судопроизводства, независимого от прокуратуры. Почти три десятка лет прокурор безраздельно властвовал в зале суда, а судейские лишь успевали ему поддакивать. А тут такое чудо: Фемида идет наперекор давлению прокуратуры и кучки мерзавцев, устроивших коллективную травлю женщины!
Увы, чуда не произошло, вместо него получился такой бег по кругу, от которого все большее количество народа начинает засыпать. Сегодня этот процесс раздражает разве что местное гражданское общество и саму виновницу торжества – Тамару Меаракишвили, потому что это высосанное из пальцев дело длится уже третий год, и все это время гражданская активистка находится, по сути, под домашним арестом, то есть она фактически уже отбывает наказание и будет еще отбывать, судя по всему, как минимум года два – до окончания следующих президентских выборов. Что до гражданского общества, то его вообще раздражает все, что компрометирует Южную Осетию, то есть все то, что не соответствует современным представлениям о цивилизованном государстве.
Властям на эти вибрации души наплевать, впрочем, как и на мнение большого мира. Потому что от этих вибраций в карман не капает, и личную власть на этом не укрепишь. В противном случае, это позорное преследование давно прекратили бы.
К другим новостям.
Из-за почти месячных перебоев со снабжением прилавки магазинов совсем было опустели, но с понедельника начали потихоньку заполняться. Коммерсанты вынуждены выполнять требования российской таможни и разбивать товар на мелкие партии по 800 килограммов, как для частного пользования, и уже с нее платить пошлину. Это привело к увеличению расходов и к ощутимому росту цен – от 20 до 80 рублей на единицу продукции.
Проблемы с ввозом связаны с новым таможенным договором, который Россия и Южная Осетия подписали в 2016 году и который вступил в силу с 1 января 2020 года. Его Москва готовила с прицелом на транзит товаров через Южную Осетию. Поэтому договор предполагал, в том числе, и объединение таможенных постов под российским флагом, и автоматизацию учета, и многое другое. Соответственно, изменилась и процедура таможенного досмотра. Раньше это была, скажем так, адаптированная к югоосетинским реалиям схема, которая учитывала, что вся эта коммерция, по сути, перемещение товара из опта в розницу. Теперь все, как положено на границе Таможенного союза – и сертификация товаров, и весовой контроль, на котором вдруг обнаруживается, что полуторатонная «Газель» везет три с половиной тонны, потому что цхинвальские умельцы усилили ей раму и подкинули рессор. Раньше таможня этого не замечала, а сейчас не пропускает.
В среду начальник североосетинской таможни полковник Олег Троцко провел встречу на «Нижнем Зарамаге» с югоосетинскими предпринимателями, депутатами и представителями исполнительной власти, которые по его приглашению приехали на российский таможенный пункт. По словам участника встречи, депутата Давида Санакоева, главный посыл организатора встречи – российская таможня здесь ни при чем:
«Понятно, что ситуация на границе уже вышла за рамки чисто технических вопросов по оформлению грузов, она уже перешла в разряд серьезной социально-экономической проблемы для Южной Осетии. И в этом смысле представитель российской таможни продемонстрировал и предпринимателям, и нам, что их ведомство невиновно в этой проблеме. Он как бы дистанцировал российскую таможню от сложившейся на границе ситуации: она лишь исполняет закон. Он также дал понять, что таможня не может быть инициатором изменений правил на границе – это решается на других уровнях власти. Что до него, то он открыт для общения с югоосетинскими предпринимателями. Так и сказал: «Сколько у вас перевозчиков? Пусть будет сто, я готов каждого принять, для каждого найду время».
Такое впечатление, что все российско-югоосетинские договоры последних четырех-пяти лет подчинены логике международного транзита через Южную Осетию. Не сразу, конечно, но надо понимать, что Россия перестраивает Транскам по высшему разряду, тратит десятки миллиардов рублей не для того, чтобы наладить бесперебойное транспортное сообщение с 50-тысячным населением республики.
Пока не известно, разрешат ли пользоваться этим транзитом самим южным осетинам. Определенно на сегодняшний день можно говорить лишь о том, что отсвечивать югоосетинские структуры вдоль этой трассы уж точно не будут. Пограничники и так были российские, а югоосетинскую таможню как бы «зашили» в российскую. В противном случае по Транскаму не поедут фуры из Грузии и других стран, не признающих Южную Осетию.
При этом товарищи кураторы так были увлечены сокрытием или упразднением югоосетинского фактора вокруг Транскама, что забыли про сам факт существования там пятидесяти тысяч душ и создали на посту условия, непреодолимые для жителей маленькой республики с ограниченным статусом.
А напомнить кураторам о нуждах этих людей, к сожалению, оказалось некому. Некому оказалось сопротивляться, настаивать, требовать. Ведь изначально было ясно, что республика не сможет выполнить требования Таможенного союза.
Югоосетинский политолог Вячеслав Гобозов называет это безынициативностью, которая не позволяет полностью раскрыть потенциал дружбы с Россией:
«Россия открывает для нас большие перспективы, но их реализация зависит от того, насколько инициативно будем вести себя мы. Именно мы должны, в хорошем смысле этого слова, доставать Россию, а не ждать, что она сама чего-то нам предложит, потому как мы в данной ситуации лучше знаем, что нам нужно. То есть Южная Осетия должна вести себя как состоявшееся независимое государство, понимающее и свои перспективы, и приоритеты, и свои национальные интересы».
По официальным сообщениям, руководство республики в настоящее время плотно занимается решением этой проблемы. Но это уже история про другое – пока гром не грянет, мужик не перекрестится.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
