Южная Осетия готова принять гуманитарную помощь, но только через территорию России. Это условие было заявлено югоосетинской стороной на онлайн-конференции с сопредседателями международных Женевских международных дискуссий по безопасности, которая прошла в среду. Как выяснилось, принять помощь Всемирной организации здравоохранения Цхинвал некоторое время безуспешно пытаются убедить многие высокопоставленные дипломаты.
Как сообщили информагентству «Рес» в аппарате полномочного представителя президента по вопросам постконфликтного урегулирования Мурата Джиоева, «при обсуждении вопроса возможностей оказания Южной Осетии гуманитарной помощи международными организациями югоосетинские участники вновь подчеркнули, что она могла бы быть принята с благодарностью, в случае ее доставки по транспортным коммуникациям через территорию РФ».
Непонятно, какой в этом смысл? Зачем гонять предлагающих помощь людей в обход через горные перевалы и две границы? Это выглядит тем более абсурдным, если учесть, что помощь необходима. Республика не готова к пандемии, и об этом открыто говорят многие осведомленные люди. Тогда к чему эти встречные условия?
Югоосетинский политолог Вячеслав Гобозов говорит, что понимает логику власти. Она исходит из того, что в этих предложениях больше политической составляющей, нежели гуманитарной. Им важен именно факт оказания помощи через Тбилиси, при его участии. Это еще одно проявление политики вовлечения Южной Осетии в орбиту Грузии, считает Вячеслав Гобозов:
«Южная Осетия всегда была готова к сотрудничеству с международными гуманитарными организациями, но только с одним условием: это взаимодействие должно идти напрямую, минуя соответствующие грузинские структуры. Но каждый раз все упиралось в одно и то же: взаимодействие возможно только через Грузию. Наблюдатели часто путают: Цхинвал не говорит, что все контакты должны проходить исключительно через Россию. Она говорит другое – чтобы общение было напрямую с властями Южной Осетии. Не через Россию, не через Грузию, Марс или Луну, а именно напрямую. И в этом прямом диалоге можно было бы определить механизмы, в том числе, и по логистике. Но когда Южная Осетия видит, что вопросы гуманитарного характера пытаются использовать в политических целях, это всегда вызывает недоверие».
По мнению аналитика Международной кризисной группы Олеси Вартанян, сомнения Цхинвала, с одной стороны, понятны, потому что у Южной Осетии крайне слабые контакты с международными организациями. Так сложилось после 2008 года. Но при этом в Цхинвале должны понимать некоторые нюансы, например, то, что специалисты ВОЗ, которые и предлагают республике помощь, не имеют никакого отношения к грузинским властям.
Чтобы было понятно, как это работает, Олеся Вартанян приводит пример Абхазии. В начале марта, когда абхазские власти поняли, что республика не готова к пандемии, они обратились за помощью во всевозможные международные организации. В середине марта ВОЗ прислал в Сухум двух специалистов из центрального офиса. Говорит Олеся Вартанян:
«Они проверили все их больницы, с медперсоналом пообщались, тренинги провели. Они написали подробный план действий на случай пандемии. Более того, эти эксперты предоставили подробный отчет, причем не только абхазским властям, но и основным международным игрокам, и теперь ожидается (будет обязательно) помощь для Абхазии. То есть она не ограничится тем, что специалисты ВОЗ уже снабдили Абхазию всем необходимым.
– Сообщалось, что поставили только маски и дезинфицирующие средства.
– Тесты тоже поставили, и это помогло решить проблему с российскими тестами.
– Теперь у них есть нормальные тесты, которые дают погрешность в 1%, а не в 60%, как российские?
– Да. Более того, им уже начали выдавать деньги на проекты, которые помогут справиться с экономическими последствиями пандемии. Объемы пока небольшие, но сейчас идут консультации с различными донорскими структурами, и, как я понимаю, сейчас пойдут большие потоки на развитие системы здравоохранения и отдельно средства в помощь местному сельскому хозяйству. То есть Абхазия выиграла – мало того, что ей помогла ВОЗ, она еще и получила помощь от международных организаций для восстановления двух проблемных секторов».
Во время работы с Сухумом эти самые два специалиста связались с Цхинвалом и предложили им точно такую же помощь. При этом они подчеркнули, что никак не связаны с Тбилиси. Они сообщили, что готовы провести ту же работу, что и в Абхазии, и привезти с собой, что возможно. В ответ югоосетинский президент Анатолий Бибилов выдвинул требование: хотите попасть в Цхинвал, заезжайте со стороны России. Это условие было заведомо невыполнимо, потому что к этому времени и Россия, и Грузия закрыли границы на карантин, и попасть в Южную Осетию можно было только через Грузию.
В какой-то момент к процессу уговаривания подключились и сопредседатели Женевских дискуссий, говорит Олеся Вартанян:
«За последние два месяца с маленькой Южной Осетией говорило много дипломатов. У них день начинался с того, чтобы поговорить с Цхинвали, и заканчивался разговором с Цхинвали, чтобы их просто убедить: общение со специалистами ВОЗ не ущемляет вашего политического статуса. Но ни в какую Цхинвали не соглашается. Мало того, что поставили под угрозу свое население, которое без средств защиты оказалось. Они еще упустили возможность (думаю, об этом можно говорить в прошедшем времени) получить помощь международного сообщества и поднять свои самые проблемные секторы – медицину и сельское хозяйство».
Есть в этой позиции Цхинвала и политическая ошибка. Цхинвал напрасно дистанцируется от ВОЗ. У организации сейчас сложные отношения с Вашингтоном. Президент Трамп отрыто критикует Всемирную организацию здравоохранения и даже приостановил финансирование организации, а Москва, напротив, налаживает с ней контакты.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
