Никто не сомневался, что пандемия будет иметь внутриполитические последствия, потому что это тот случай, когда чиновники просто обязаны быть эффективными, обязаны отвлечься от своих маленьких радостей и произвести набор простых действий по защите жизни и здоровья граждан.
Это как бы момент истины. Вопрос к бюрократии, от которого невозможно уклониться: «Что вы можете кроме воровства?». В некоторых северокавказских республиках власти на это ответили: «Ничего мы больше не умеем». Югоосетинская бюрократия на этом фоне выглядит вполне прилично.
Надо признать, что ей было проще организовать профилактические меры из-за того, что республика географически изолирована и имеет статус суверенного государства, то есть, в отличие от северокавказских республик, она может закрыть границы, ввести карантинные ограничения на пропускных пунктах.
Это позволило Южной Осетии при помощи небольших ресурсов организовать довольно эффективный контроль и уберечь население от коронавируса. Хотя мы помним, что всякое было – и многочисленные военные парады в разгар пандемии в России, отказ от помощи ВОЗ и масса других глупостей, которые ставили республику под угрозу пандемии, но, похоже, бог миловал. Хотя мы также были свидетелями искренней обеспокоенности чиновников, разъяснительной работы с населением.
Впрочем, Южная Осетия столкнулась с другого рода проблемами, которые не затронули субъекты РФ. Они тоже связаны с границей – движение товаров в условиях пандемии, новые требования российской таможни, из-за которых возросли сборы на границе. Проблема с российскими пенсионерами, которые оказались без средств к существованию из-за того, что четыре месяца не могут выехать в Россию за своими пособиями. В результате цены в республике выросли в разы, население стремительно нищает, российские пенсионеры побираются.
В этом направлении, наверное, власти могли бы проявить больше участия. Среди рецептов, которые я слышал от местных экспертов: если бы государство увеличило число перевозчиков или даже взяло на себя часть транспортных расходов, хотя бы временно отказалось от таможенных соборов, то, считают эксперты, рост цен можно было бы удержать в разумных пределах. Может быть, все это вздор, но доказать это можно только одним способом – объяснить населению и предложить что-то свое. Ничего подобного не было. Можно было, считают эксперты, решить проблему с российскими пенсиями, помочь им перевести пенсии на карты платежной системы «Мир», которые обслуживают банкоматы в Южной Осетии.
Возникла масса претензий и к условиям содержания людей в обязательном двухнедельном карантине, которые председатель парламентской «Народной партии», врач Александр Плиев назвал нечеловеческими. Упреки населения в адрес власти – инструмент политической конкуренции. Несмотря на парламентские каникулы, оппозиционным депутатам явно не до отдыха.
На прошлой неделе «Народная партия» провела собственное расследование и опубликовала на своей странице в социальной сети Facebook два официальных документа. Первый – ответ Комитета госбезопасности на запрос группы депутатов о количестве людей, которые приехали в Южную Осетию с 1 по 30 июня через пункт пропуска «РУК». Второй – ответ Югоосетпотребнадзора о статистике карантина.
Оказалось, что из 2195 въехавших через карантин прошли лишь 207 граждан или 9,4%. Депутаты обратились за разъяснениями к премьер-министру Эрику Пухаеву, который к тому же возглавляет штаб по противодействию распространению коронавирусной инфекции на территории республики.
В среду, 5 августа, представитель Пограничного управления РЮО Урузмаг Кочиев встретился с парламентариями и так объяснил им расхождения в цифрах. По его словам, из прошедших мимо карантина за июнь 1988 человек 700 – это водители автотранспорта, которые после разгрузки сразу возвращаются на север. А 1288 – это российские военные, пограничники и дипломаты. Не все российские военные проходят карантин, в отличие от сотрудников Погрануправления, которые садятся на самоизоляцию в своих подразделениях. Что до сотрудников консульства России, то они освобождены от карантина.
На встрече присутствовал депутат парламента от партии «Ныхас» Давид Санакоев. По его словам, депутат Александр Плиев прямо спросил Кочиева: если есть категория «стерильных» (от ковида) лиц, которых так легко запускают в республику, почему страдают югоосетинские граждане, которые сидят в нечеловеческих условиях в карантине? Продолжает Давид Санакоев:
«Фактически мы еще раз услышали, что некоторые группы граждан они не могут проконтролировать. Мы задали вопросы, на которые фактически не смогли получить ответы. Вопросы были связаны с условиями прохождения карантина, вопросы были связаны с тем, как пересекают люди границу, с тем, как и кто садится на карантин, куда делась часть людей, которая не сидит на карантине. Нам пообещали, что в ближайшие дни будет официальный ответ на запрос, который был послан. Были также вопросы, которые касались высоких цен на продукты питания: почему они выросли во столько раз, и это несмотря на то, что есть постановление правительства, есть определенные ограничения. С чем это связано, как можно исправить эту ситуацию? Мы не получили ответов на эти вопросы. Исходя из тех цифр, которые нам представляют, мы понимаем, что карантинные мероприятия исполняют не все. И в таком случае их эффективность нулевая. С другой стороны, есть еще недовольство людей, и все это обнуляет усилия тех, кто непосредственно работает с проблемой коронавируса: медиков, представителей правоохранительных органов и так далее. То есть тех, на которых навалилась эта проблематика. И те граждане, которые находятся на карантине и жалуются на невыносимые условия».
Наверное, югоосетинское руководство могло бы проявить большую настойчивость, потребовать от российских товарищей каких-то системных мер, гарантирующих нераспространение болезни. А может, они и так уже предпринимаются, потому что до сих пор болезнь не вышла из российских казарм, и это при потоке прибывающих более 1000 человек в месяц.
Мы ничего об этом не знаем, руководство все это время помалкивало, а депутаты предали эту историю огласке. Это честное решение: граждане имеют право знать, а власти обязаны их предупредить.
Непонятно только, что с этим делать дальше? Как предотвратить угрозу, если она существует, и как эту историю оппозиция собирается конвертировать в политический успех?
Впрочем, оказалось, что оппозиция – не единственный нарушитель спокойствия. Политическая угроза теперь исходит и от населения. Жители республики устали от заботы о его здоровье, люди возмущаются решением властей продлить карантин до 1 сентября. Они устали от ожидания пандемии и хотят присоединиться к празднику жизни россиян, с которых сняли режим самоизоляции. Югоосетинский общественник Тимур Цхурбати считает, что югоосетинское общество давно готово к снятию ограничительных мер на границе с Россией:
«Морально уже давно все готовы. Люди ждали, что границу откроют с 1 августа, все хотят, чтобы уже сняли ограничения. Вируса у нас нет, никто не болел, поэтому всем эти ограничения надоели. Почему мы не открываем дорогу? Потому что, не прилагая особых усилий, можно проявить «заботу о здоровье народа». Тем более что легко закрыть 12 метров (ширина дороги)».
По мнению югоосетинского политолога Дины Алборовой, отчасти такую нетерпимость спровоцировал скандал с несоблюдением карантина российскими военнослужащими и дипломатами:
«Оказалось, что не все проходят карантин, поэтому говорить о том, что коронавирус под контролем, уже не приходится. Это напрягает народ, когда кому-то можно пренебрегать требованиями карантина, а им нельзя, будто они обитатели какой-то резервации».
Югоосетинский журналист Анна Чочиева, которая сейчас проходит обязательный двухнедельный карантин, написала на своей странице в Facebook:
«У кого какие проблемы, да? Вот, например, если абхазы открыли границу, то к ним за двое суток въехали 40 тысяч человек. А если открыть границу с Южной Осетией, то, вполне возможно, 40 тысяч сразу выедут))».
Наверное, все-таки не выедут. Во всяком случае, не завтра.
Республика отмечает памятную дату – двенадцатую годовщину начала пятидневной войны, трагической развязки двадцатилетнего конфликта. Прошло уже двенадцать лет, но пока мы не видим попыток какого-то переосмысления того, что происходило с обществом до и после этой даты. Вот как мне объяснил это один из югоосетинских интеллигентов. По его словам, сейчас это невозможно, да и не нужно, потому что общество к этому пока не готово.
Это история про то, как маленькое общество двадцать лет держалось в отчаянной, безнадежной ситуации. Его прессовали извне и взламывали изнутри, сталкивая и разделяя людей бесчисленными линиями конфликта. Поэтому пока пусть все остается, как есть. Пусть это будет просто памятная дата.
Ближе к вечеру поизношенные лихолетьем мужчины будут пить и вспоминать былое. Неблагодарное время для приезжих – через полчаса они перейдут на осетинский (им так лучше вспоминается). Зато, не понимая речь, вы начнете замечать то, что обычно ускользает от внимания: калейдоскоп грусти и озорства, боли и радости, мудрости и мальчишеского сумасбродства в их хмелеющих взорах. И в какой-то момент вам покажется, что переводчик не нужен.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
