Сегодня в Ленингорском доме культуры представители Общественной палаты Южной Осетии встретились с жителями района. В ходе живого общения они хотели расспросить людей о существующих проблемах. Главной собравшиеся назвали закрытие пункта пропуска «Раздахан», из-за которого ленингорцы уже более года не могут выехать на лечение, встретиться с родными.
О том, что в Ленингор приезжает делегация Общественной палаты, местное население было проинформировано еще вчера. Дескать, представители палаты узнают о ваших проблемах, потом вернутся в Цхинвал и сообщат о них их президенту, чтобы тот принял меры к их устранению.
По наблюдениям гражданской активистки Тамары Меаракишвили, раньше местные жители живо откликались на подобные предложения, актовый зал заполнялся до отказа, даже в проходах стояли люди. Теперь местное общество потеряло интерес к подобному общению, на встречу пришло не более сорока человек, среди них была и гражданская активистка Тамара Меаракишвили:
«Как будто мы живем в большой России, на Сахалине, и к нам едет комиссия из Москвы узнать, какие у нас проблемы. От Цхинвала до Ленингора час езды. Как-то несерьезно делать вид, что президент не в курсе тех проблем, которые сам нам создал. Поэтому жители района считают, что эти мероприятия для галочки, и не хотят тратить свое время и нервы, но некоторые все-таки пришли».
По словам Меаракишвили, всего из Цхинвала приехало человек восемь, из которых представились пришедшим на встречу только двое – председатель Общественной палаты Сергей Кудзиев и его коллега Алексей Хабалов. Еще один из приехавших – советник президента по Ленингорскому району Владимир Гулиев – не стал подниматься на сцену, расположился в зале среди ленингорцев и в дискуссии участия не принимал. Продолжает Тамара Меаракишвили:
«Алексей Хабалов упрекнул нас: «Вы что, не считаете себя гражданами Южной Осетии? Почему вы говорите, что президент взял вас в заложники?» Он сказал, что дорога (на Тбилиси) закрыта из-за пандемии COVID-19. На это мы ему ответили, что карантин начался в марте, в то время как «Раздахан» закрыли в сентябре прошлого года из-за цнелисских событий. На Владикавказ дорогу открыли 15 сентября, карантин на «Нижнем Зарамаге» сняли, а нас по-прежнему держат под замком, даже тяжелобольных на лечение не выпускают. Кто мы, если не заложники?»
Дискуссию с Алексеем Хабаловым подхватила местная жительница Нина Багаева. Она спросила у члена Общественной палаты, почему ее мужа не отпустили на лечение в Тбилиси:
«В Цхинвале лежал мой муж, больной был очень, я хотела в Тбилиси его отвезти, но никак его не выпускали.
– А сейчас он где?
– Здесь он. Это вообще несправедливо! Нехорошо это!
– Если бы вы увидели, какие документы нужно собрать цхинвальцу, чтобы выехать за пределы республики, вы бы сейчас так не говорили.
– Вы нам только дорогу откройте, больше от вас ничего не надо.
– Сейчас не надо спорить. Мы сейчас вашу проблему не решим. Мы ее услышали и дальше будем решать.
– Сколько раз нам говорили «услышали, услышали», но ничего не делают».
По словам Меаракишвили, приезжие товарищи то делали вид, что впервые слышат о существующих трудностях, то пытались переложить ответственность на районное начальство, дескать, оно недостаточно активно включается в решение проблем.
Но ленингорцы, говорит гражданская активистка, на этот раз были на стороне районных властей. Они ответили, что за административными запретами, которые превратили их жизнь в ад, стоит сам Анатолий Бибилов. Он и сам им об этом говорил в декабре прошлого года во время предновогодней встречи в этом самом актовом зале.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
