Достаточно ли представлена молодежь в абхазской политике и как идет смена поколений во власти? «Эхо Кавказа» поинтересовалось мнением жителей Сухума об этих вопросах.
Алиса Пачалия: На данный момент молодые люди в политике и вообще в государственных структурах представлены недостаточно. Но меня больше волнует не то, чтобы молодежи было больше, а вопрос компетентности. Очень хочется, чтобы и руководящие позиции, и обычные управленческие, и служебные занимали компетентные люди. Мне, как гражданину, неважно, сколько лет сотруднику, если он может выполнять свои функциональные обязанности. И, к сожалению, механизмы преемственности не разрабатываются. Для меня важно, чтобы в государственной политике был разработан механизм преемственности, чтобы была смена поколений, передача опыта. Но, к сожалению, мы с вами прекрасно знаем, как молодые сотрудники попадают на те или иные должности. Обычно продвигают своих родственников либо людей, которые разделяют твои же взгляды на определенные политические процессы. И если это все не изменить, вряд ли можно будет говорить о том, что молодые привнесут что-то жизнеспособное для развития наших политических внутренних и внешних процессов.
Рустам Зантария, журналист «Абаза-ТВ»: Сегодня в общественно-политических движениях, в партиях страны есть сплав молодости и опыта. Молодые лица не только на вторых планах за более опытными, но и на первых планах мы видим частенько молодых политических лидеров. Это и среднее поколение, и еще более молодое. В этом плане, я думаю, что смена поколений именно в политической элите осуществляется. Если говорить о власти исполнительной, законодательной, судебной, то здесь смена поколений тоже осуществляется. Другой вопрос, на какой основе? Мы давно говорим о конкурсном подборе кадров, который должен осуществляться, в том числе, продвигали этот вопрос на площадках закона о декларировании. Но в основу законодательную это пока не вошло. Есть ведомства, которые подают пример в этом плане. Это наш МИД, который активно внедряет программу «Гордость Абхазии», на основе которой идут молодые люди, они потом получают соответствующие места в аппарате МИДа.
Азамат Багателия: У государства нет внятной молодежной политики, не создаются социальные лифты на уровне принятия решений, слабо задействован профессиональный потенциал молодых людей. Зачастую это происходит, в том числе, и из-за поколенческого разрыва и отсутствия стратегии модернизации. Когда мы говорим о модернизации, то есть такое общемировое понятие, что молодежь – это драйвер развития государства. К сожалению, у нас этот поколенческий разрыв очень остро ощущается. Хочется привести пример очень плодотворного сотрудничества молодежи и политики, не касаясь политического участия, а в сотрудничестве с государством – это период пандемии, когда были введены ограничения, активно молодежь поддерживала государство в принятии различных решений с использованием современных технологий. Это хороший пример, мне кажется, молодежного участия, конечно, в сотрудничестве с государством.
Тимур Квеквескири: Мне бы хотелось, чтобы на протяжении 30 лет это происходило планомерно. Но это не происходило постепенно, безболезненно для некоторых. Вот сейчас, в данный момент, мы наблюдаем, что молодое поколение представлено, в принципе, в полном объеме. Возьмем законодательный орган, возьмем кабинет министров, возьмем районные администрации. Я считаю, что достаточно представлены, другое дело, что есть амбиции, но знаний и опыта, к сожалению, недостаточно.
Молодой человек: Для меня в первую очередь важно не то, чтобы именно молодые люди были представлены, а хочется видеть квалифицированных специалистов, которые ориентированы на развитие страны. Поэтому, когда говорят, что молодежь должна быть максимально представлена, я не совсем тут согласен. Главное, чтобы все представители, вне зависимости от возраста, были честными, порядочными, квалифицированными специалистами, были ориентированы на выполнение задач, которые решали бы определенные проблемы и делали бы нашу страну лучше.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
