Правительство Сирии в знак глубокой благодарности лично В. В. Путину за его неусыпную поддержку проасадовского режима признало «легитимность» несостоявшихся государств Абхазия и Южная Осетия, она же Самачабло. Благодарность – великая сила, но хотелось бы полюбопытствовать, где было сирийское правительство девять с половиной лет тому назад, когда Россия бросала отчаянный клич по признанию сепаратистских регионов? Почему тогда сирийцы отмолчались в тряпочку и не признали «правоту» России по узаконению отколовшихся с ее глобальной помощью кусочков Грузии? Почему именно сейчас они вдруг прозрели и встали рядом с РФ?
А потому, что тогда Сирии и лично товарищу Асаду было плевать на кремлевские заморочки, и она была с теми странами, которые не оправдывали подобное беззаконие. Сегодня Сирия сама превратилась в страну-изгоя, ну, а такая страна где должна стоять? Конечно, рядом с тем, кто бросит ей косточку и почешет за ушком. Такой оказалась Россия.
Но Россия не любит бескорыстно, и помощь тоже оказывает не забесплатно, а чем сегодняшней Сирии ей платить? Единственное, что она может, – это уважить суверенитет сепаратистов. Ну, а если завтра Россия попросит Асада сплясать голышом перед ряжеными казаками, он спляшет, так как дальше России ему деваться уже некуда.
И вот, в мае месяце сего года к четырем государствам – членам ООН (Россия, Никарагуа, Венесуэла и грозная Науру), присоединилась и обескровленная Сирия.
Аллах ей в помощь.
(Говоря «Сирия», я, естественно, имею в виду сирийское правительство, а не добрый и очень несчастный на сегодняшний день сирийский народ, который мне иcкренне жалко.)
Кстати, бравые ХАМАС и Хесболла в свое время высказали одобрение по поводу признания непризнанности, – тоже такие знаковые организации, имеющие «весомое слово» в мировом движении.
В общем, Российская Федерация может праздновать очередную победу над неверными. К десятой годовщине августовской войны 2008 года еще четыре государства, кроме нее, признали ее признание, и, думаю, такими темпами лет через двести оставшиеся 188 государств тоже признают и Абхазию, и т.н. Ю. Осетию, и там, наконец, наступит благосостояние, они перестанут жить на российские рубли, начнут укреплять свою валюту, в Абхазии – абхазский апсар, который пока не имеет хождение, а в ЮО... а вот про ЮО-скую валюту я ничего не слышал. Наверно, там пока не решили, что вводить. Хотя что там вводить, российский рубль их валюта, и Путин им Карабас.
Я не знаю, что будет дальше с этими сепаратистскими регионами, хотелось бы надеяться, что рано или поздно все встанет на свои места, восстановится статус-кво и вся исконно грузинская территория мирно воссоединится и заживет счастливой, процветающей и примирительной жизнью.
Не буду говорить о причинах возникновения конфликтов почти тридцатилетней давности, скажу только, что кто-то в свое время очень обманул все стороны, и, к сожалению, все они пошли на поводу у того плута, в итоге же все оказались в проигрыше. Кто скажет, что Грузия, как и ее исторические районы Абхазия и Самачабло, не оказалась в проигрыше, пусть первым бросит в меня камень. Это был конфликт, в котором победителей не было. Кстати, Россия тоже не может считать себя победителем, так как в лице Грузии, я думаю, она надолго потеряла доброго соседа. Но принцип нынешней колониальной России – разделяй и властвуй, если больше ничего не умеешь делать.
Оглядываясь очень назад, вот что мне вспоминается со времен Хокусая, то есть из коммунякской эпохи.
У нас в Грузии к коренным жителям автономных республик и областей отношение было очень почетное. У них было все, что может себе пожелать маленький район при большом начальстве: свое правительство, свой театр, университет, рок-группа и нескончаемый поток курортников в жаркие времена, со всем вытекающим отсюда материальным и физиологическим благосостоянием. Все ключевые места в районных госучреждениях занимали представители коренных национальностей, и никто не смел им слово сказать поперек. Были у них также свои места во всех учебных заведениях Грузии.
Неужели они себя чувствуют счастливее, чем раньше? Неужели жить в небольшой, но крепко сплоченной семье, им было хуже, чем сейчас, когда они находятся на отшибе непонятной империи, перед которой приходится вечно стоять с протянутой рукой, ожидая помощи? Несмотря на это, лечиться они почему-то ездят не в Россию-троеручницу, а к нам, на свою историческую родину, и наши встречают их с распростертыми объятиями. Они бесплатно лечатся, потом уезжают обратно и продолжают высказывать свои недовольства.
Помню, когда я сдавал 1978 году экзамены в тбилисскую Госконсерваторию, два места на фортепианном отделении были лимитированы для Абхазии и ЮО, представители которых на вступительных экзаменах должны были получить хотя бы трояк, чтобы начать учиться в храме музыки. Там были две очень милые, симпатичные девушки, которые при всей своей миловидности и симпатичности играть на роялях не совсем умели, и им, естественно, поставили неуд. Но тут вмешалось руководство Абхазской АР и Ю. Осетинской АО и накатало жалобу об ущемлении прав нацменов. И девушек с поклоном приняли в вуз.
Через пять лет милые девушки, не напрягаясь особо, получили свои дипломы. Мы их редко видели на лекциях, а когда видели, то не сразу могли вспомнить, кто они такие. По-грузински они не разговаривали, для них специально была открыта русская группа, и был им почет и уважение.
А еще раньше, в ЦМШ (Центральной музыкальной школе, где я имел честь быть школьником), на нашем потоке учился мальчик по фамилии Ашуба. Он жил в интернате при школе, где жили одаренные дети, которые приехали из разных уголков Грузии. Ашуба был из Абхазской АР. Мне приходилось с ним сталкиваться на уроках по музыкальным дисциплинам, на которых он или сладко спал, положив голову на парту, или по складам читал Жюля Верна. Педагоги не обращали на него внимания, механически ставили ему трояки, и он переплывал из класса в класс. Тогда я был слишком молод, чтобы догадаться, почему руководство нашей школы, которое было довольно строгим ко всем нам остальным, так виляло хвостом перед Ашубой. А когда я спрашивал, почему с ним носятся, как с наследным принцем Бурухляндии, мне просто отвечали: «Он из Абхазии!» Я этого не понимал, но вопросов не задавал. Тот мальчик, Ашуба, тоже был довольно милый в общении, к сожалению, его имя я запамятовал. В общем, Ашуба катался как сыр в масле, а мы ему, по молодости лет, завидовали.
И вот, возвращаясь к Сирии. Мне, честно говоря, очень жаль за вынужденный сирийский выпендреж с этим признанием. Никакого плюсика сирийское правительство себе не добавило, ну, если только для России, чьи симпатии очень переменчивы. Видать, асадовское дело правда швах, раз он пошел на такой крайний шаг. Естественно, дело не обошлось без прямого намека из Кремля. Сам Башар до такого поступка не додумался бы.
Зуб даю!
P.S. Кстати, насчет Ашуба. В нашей консерватории его я уже не помню. Не удивлюсь, что в свое время он подался в московскую. Наверное, там тоже были лимитированные места. Интересно, где сейчас он, наш Ашуба, которому должно быть лет 58? Может, играет в каком-нибудь сухумском симфоническом оркестре Бетховена и Бориса Чайковского?
Бог ему в помощь!
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции