Несмотря на то что в грузинском парламенте пока не началась работа над законопроектом о клевете, в обществе не утихают споры вокруг соответствующего предложения президента Грузии.
Почти месяц прошел с момента первой пресс-конференции президента Грузии Саломе Зурабишвили, в ходе которой она предложила общественности и руководству страны задуматься над созданием закона о клевете.
«Мы должны принять закон, который бы не нарушал ни один из принципов – ни свободы слова, ни наказания за клевету. Когда ответственность низкая, особенно это касается социальных сетей, мы должны хорошо подумать», – сказала тогда Зурабишвили.
Работа над этим законопроектом пока не началась, впрочем, администрация президента уже проводит консультации с правозащитниками по этому поводу. Некоторые из них приветствуют инициативу главы государства. Например, председатель «Международной обсерватории адвокатов и юристов» Григол Гагнидзе после последней встречи представителей НПО с президентом заявил:
«Я согласен (с необходимостью создания закона «О клевете») в том случае, если он будет соответствовать европейским стандартам. Не понимаю, почему мы не должны это обсудить. Я думаю – это интересно».
Your browser doesn’t support HTML5
Почему Грузия не Франция?
Другие правозащитники, чье мнение отличается от позиции Гагнидзе, сетуют на то, что до сих пор не смогли получить от президента ответа на вопрос, что вообще может из себя представлять этот закон? Среди них и председатель «Ассоциации молодых юристов» Сулхан Саладзе. Его организация выступает категорически против принятия любых законов, которые могут ограничить свободу слова.
Кстати, статья о клевете существовала в Уголовном кодексе Грузии до 2004 года. Но с принятием закона «О свободе слова и выражения» была упразднена, говорит Саладзе:
«Я считаю, что сегодня у нас одно из лучших законодательств в плане свободы слова и выражения. А вопрос клеветы остается частью частного права. Сегодня любой гражданин может обратиться в суд с жалобой, в случае если он стал жертвой клеветы. Существуют и внутренние механизмы контроля, к примеру, в СМИ. Мы должны говорить о том, как повысить эффективность этих механизмов, а не пытаться дать возможность каким-то государственным структурам вводить цензуру. А сегодня наша судебная система такова – практически всегда решения принимаются в пользу властей».
Между тем, озвучивая свою инициативу, Саломе Зурабишвили вспомнила, что подобный закон был принят во Франции. Однако глава журналисткой хартии Ната Дзвелишвили считает неправильным сравнивать это государство с Грузией:
«Во Франции 20 ноября был принят закон, который запрещает распространение фейковых новостей только в предвыборный период. Кандидатам дали возможность обратиться в суд и потребовать удалить такой материал. Однако они обязаны доказать, что это действительно фейковая новость, распространенная среди широкой аудитории, и она могла повлиять на ход выборов. Закон был принят с целью борьбы с распространением российской пропагандистской дезинформации. Однако во Франции демократические институты пользуются высоким доверием. Такого доверия у нас, к сожалению, нет».
Президент Грузии не обладает правом законодательной инициативы, однако это не помешало ей предложить парламенту начать соответствующую работу. О возможности принятия подобного закона в высшем законодательном органе начали говорить еще в 2016 году. Однако тогда большинство пришло к выводу, что это станет «шагом назад» для грузинской демократии. Сегодня депутаты не так единодушны в этом вопросе.