Парочку слов насчет цензуры.
Иногда, просматривая современные фильмы, перелистывая современные книги, посещая некоторые спектакли, у меня созревает крамольная мысль, что не плохо бы снова возродить жуткий совковый институт под названием Главлит (он же цензура)! Хотя потом, вспоминая, что цензура может сотворить, быстро прогоняю эти нездоровые мысли и радуюсь обретенной свободе слова.
Это было предисловие.
Говорят, что цензура впервые возникла тогда, когда группа людей, обладавшая властью и деньгами, стала навязывать свою волю другим людям. Еще в древние времена, которые мы с уважением называем античными, уже отмечались первые случаи цензуры: так, например, иудей Иоаким, работавший царем в VII веке до н.э., приказал уничтожить свитки святого Иеремии, второго из четырех великих пророков Ветхого Завета. Что-то ему, видимо, не понравилось в свитках убеленного сединами старика Иеремии. Лиха беда начало, и с тех пор пошло-поехало! Цензура лютовала вовсю и во все времена. Если перечислять все те нехорошие дела, что она творила, то это займет, наверно, не одну диссертацию, и потому мы этого делать не будем.
Лично мне интересна цензура в советскую эпоху, так как она мне ближе и роднее. Ближе мне не цензура, а та эпоха, в которую мне посчастливилось родиться, воспитываться и достичь половой зрелости. Никуда мне, к сожалению, от этой эпохи не деться, и потому я как доморощенный историк-дилетант часто обращаю на нее внимание и пытаюсь понять, а где же были допущены самые главные ошибки?
Итак, про цензуру или Главлит. Главлит контролировал все: книги, газеты, фильмы, музыку, живопись, мысли, религию, иносказания... ну, практически все. Все контролировал, все цензурировал, все проверял-перепроверял. И запрещал!
Кстати, великие умы тоже не всегда имели единое мнение по поводу цензуры. Уже в немецкой классической философии были противостояния по этому вопросу. И если старина Иммануил Кант стоял на позиции свободного выражения личного мнения, то уже Георг Вильям Фридрих Гегель говорил, что эта свобода «должна регулироваться законом и полицейскими мерами». Когда государство вводит цензуру, оно это мотивирует соображениями госбезопасности, борьбой с проявлением экстремизма, распространением вредоносных идей, противодействием моральному разложению общества. Хотя, по мнению критиков, цензура в действительности не решает социальные проблемы, а лишь помогает замалчивать их существование.
Сам я иду с 60-х годов прошлого века. Иду себе тихонько, никогда не был в авангарде, всегда прислушивался к руководящему мнению, и если колебался, то только с линией партии. Я всегда был из большинства и делал так, как все. Поэтому я жил... нет, не жил, а существовал спокойно и без ненужного драматического дерганья. Моя жизнь была расписана от рождения и до самой кончины: детсад, школа, институт, работа в каком-нибудь НИИ до самой пенсии, рыбалка и легкий флирт по выходным, потом заслуженный отдых в 65 лет и, может быть, в лучшем случае, персональная пенсия в размере 132 рублей. И жил я себе, поживал, читал залитованные книжки, ходил в разрешенное кино и думал, что так будет всегда. Иногда мне везло, и я попадал на закрытые просмотры в Дом Кино, где я познакомился с такими фильмами, как «Крестный отец», «Заводной апельсин», «Пролетая над гнездом кукушки», «Страх над городом», «Профессионал» ну и т.д.
Периодически кто-то из-за рубежа привозил иностранные диски с записями любимых групп, у спекулянтов мы покупали джинсы, кроссовки и дубленки и годами стояли в автомобильных очередях, чтобы когда-нибудь купить искомые «Жигули». ГАЗ-24 нам не светил, во-первых, стоил он намного дороже жигулей, а во-вторых, его выпускали в ограниченном количестве и распределяли именитым людям: академикам, космонавтам, прокурорам, народным артистам, футболистам и теневикам. Последние покупали выигранные лотерейные билеты задорого и тем самым могли объяснить ОБХСС наличие такой роскоши, как Новая Волга.
Да, все это было, и тогда, до искомой перестройки, я это принимал как должное. Не задавался вопросом: а почему кто-то должен мне диктовать, что мне смотреть, что слушать и что читать? Про цензуру я тогда не особенно много знал, в общем, был я среднестатистический советский гражданин и думал, что все так и должно быть. После священной перестройки хлынул поток литературы и кинофильмов, которые раньше кремлевские старцы нам запрещали смотреть. И среди них были советские фильмы, которые в свое время бдительные цензоры положили на полку, во избежание!
Эльдар Рязанов в 1961 году снял фильм «Человек ниоткуда», где впервые главные роли сыграли великолепные Анатолий Папанов и Сергей Юрский. Фильм быстро запретили с формулировкой, что ему «не хватает идейной концепции и ясной философской позиции!» На ХХII съезде партии бдительный Суслов даже отметил в своем докладе «безыдейность и малохудожественность» данной картины. В тот же день придворные лизоблюды-куплетисты Рудаков и Нечаев откликнулись на фильм частушкой:
На «Мосфильме» вышло чудо
С «Человеком ниоткуда».
Посмотрел я это чудо –
Век в кино ходить не буду!
Фильм был запрещен, и только в 1988 году его снова допустили к показу. Я пошел в кинотеатр смотреть этот «запрещенный» фильм. Не могу сказать, что он мне очень понравился. Его время было безнадежно упущено, но до сих пор не могу понять, что за опасность он в себе таил и почему его запретили? А фильм был довольно экспериментальный для того времени, и я уверен: в 1961 году он смотрелся бы весьма новаторски и интересно. Может, даже какое-то новое направление создал бы в искусстве, хотя сослагательное наклонение – это наклонение мечтателей и фантазеров, с которыми мы боремся!
Не буду перечислять все фильмы, которые клались на полку, а их немалое количество, упомяну еще об одном фильме режиссера, который 4 апреля 2019 года покинул наш грешный мир. Я про Гию (Георгия Николаевича) Данелия.
Давно я не чувствовал такую боль от потери, которую испытал, услышав о кончине всенародно любимого режиссера. Да, я не побоюсь этих слов «всенародно любимого!» По-моему, нет в бывшем СССР ни одного нормально мыслящего человека, которого фильмы Георгия Данелия оставили бы равнодушным. А если такой есть, то мне с ним не по пути. Я бы назвал его самым грузинским режиссером российского кино. Видимо, горячая грузинская кровь на холодных русских просторах смогла выкристаллизовать такой феномен, каким был дорогой наш Гия. Он был и нашим, и не нашим, он был и грузином, и русским, и латышом, и евреем. Он был всем!
«Не горюй» – картина 1969 года, созданная по роману 1843 года французского писателя Клода Тилье «Мой дядя Бенжамен», очень интернациональный фильм. Да, там грузинские актеры играют грузин, антураж грузинский и акцент тоже нарочито грузинский, но говорят они по-русски, и говорят не в дубляже, а на самом что ни есть русском языке. И все вместе это создает ощущение всеобъемлемости. Подобная история могла произойти и в Грузии, и в России, и в Чехии, и во Франции. Недаром Тонино Гуэрра назвал эту ленту в числе своих любимых, так как он считал ее очень для себя родной.
В 1965 году Гия Данелия выпустил сатирическую ленту «Тридцать три». Вышедший фильм не задержался в прокате больше двух недель. Опять все тот же всевидящий Суслов, увидев в фильме кортеж (автомобиль «Чайка» в сопровождении эскорта мотоциклистов), усмотрел в этом пародию на встречу космонавтов и приказал убрать эту «клевету на нашу социалистическую действительность». Данелия отказался вырезать эти кадры, и тогда фильм был изъят из широкого проката. И опять советские зрители были лишены удовольствия в 65-м году посмотреть веселую сатиру, которую снял Данелия. После этого запрета Данелия решил надолго завязать с сатирой и перешел на лирические комедии.
В 1982 году Данелия снова возвращается к сатире и выпускает один из моих самых любимых фильмов – «Слезы капали». И опять цензура была встревожена, и фильм хоть и не запретили, но картина полгода пролежала на полке, а затем была выпущена т.н. вторым экраном (только в периферийных кинотеатрах и только на утренних сеансах). А за рубеж картину не пустили, потому что... а черт его знает, почему.
Очень трудно понять логику, почему то или иное произведение искусства запрещается. Какой вред могли принести фильмы «Человек ниоткуда», «Тридцать три», «Комиссар» Аскольдова, «Интервенция» Полоки, «Перелет воробьев» Баблуани, «Долгие проводы» Муратовой, «Скверный анекдот» Алова и Наумова, «История Аси Клячиной» Кончаловского, ну, и т.д.
Наверное, цензура считала, что эти фильмы могут разрушить Советский Союз.
В итоге Советский Союз разрушился, чему я очень рад, но, думаю, меньше всего в этом виноват советский кинематограф.
Самое обидное, что работу целого коллектива, работу не одного дня и не одного месяца, напряженную, творческую, двадцатичетырехчасовую работу, где было занято много людей, потрачено много сил и много денег, мог одним росчерком пера уничтожить один человек типа Суслова, который встал с левой ноги. Просто взять – и запретить. Потому что ему так хочется. И никто ничего не мог сделать. Нет, мог только тот, кто был выше этого человека. И этот человек был Брежнев, благодаря которому, кстати, до нас дошли кое-какие ленты, которые сусловидные существа запрещали. Так что спасибо дорогому Леониду Ильичу за наше счастливое детство.
P.S. 10 апреля сего года великого режиссера Георгия Николаевича Данелия предали земле на главной аллее Новодевичьего кладбища рядом со Станиславом Говорухиным и Олегом Табаковым. В течение нескольких дней по всей России чуть ли не был объявлен траур в связи с его кончиной. По многим телеканалам прошли передачи, посвященные его памяти. Было высказано огромное количество слов любви и нежности, что лишний раз является доказательством того, что национальность не имеет границ. Кстати, тут, в Грузии, я что-то не заметил особенного выражения скорби и печали на наших телеэкранах. Хотя к цензуре, про которую я сегодня попробовал спеть песню, все это отношения не имеет.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции