В понедельник, 24 сентября, филиал №1 коммерческого банка ООО «Международный расчетный банк Республики Южная Осетия» стал одним из двух кредитных учреждений, которому позволено предоставлять услуги на территории Донецкой народной республики до вступления в силу закона, регулирующего банковскую деятельность. Соответствующее постановление правительства ДНР было размещено на официальном сайте Совмина в понедельник.
Возникает вопрос: почему решили работать именно через югоосетинский банк? В чем резон? Ведь есть целый ряд крупных российских банков, таких как Генбанк или РНКБ, которые уже находятся под санкциями из-за работы в Крыму, и, казалось бы, терять им нечего. По мнению научного сотрудника Института экономики РАН Александра Караваева, при всем том, что и в Донбассе, и в Крыму банки подпадают под санкции, в Крыму они находятся на полноценной экономической территории России, в то время как Донбасс – это уже серая зона:
«То есть Генбанк и РНКБ остаются как российские банки, их можно найти в рейтинге российских банков, они входят в топ 150. Соответственно, они развивают свою деятельность на территории России, в том числе и в Крыму, но находятся при этом под санкциями. В рамках российского правового поля они обладают всеми полномочиями и могут использовать все инструменты для защиты своих интересов при их торпедировании в каких-то случаях со стороны стран, поддерживающих санкции. А вот банки другого рода, те, которые работают на территориях непризнанных или условно признанных, эту границу все-таки не переходят – они остаются в этой серой зоне и работают там – как Центральный республиканский банк ДНР и югоосетинский коммерческой банк. Видимо, принято такое окончательное решение, что смешивание этих зон банковской активности не будет».
Важный момент: ООО «Международный расчетный банк Республики Южная Осетия» – это не российское юридическое лицо, зарегистрированное в Южной Осетии. Это действительно югоосетинский банк, который был открыт еще в 2014 году.
Вскоре после того, как республика признала независимость ДНР, группа югоосетинских предпринимателей предложила идею – создать коммерческий банк, чтобы проводить через него расчеты ДНР с Россией, как через оффшор, который не подпадает под санкции. Банк был создан по стандартной схеме, которая действовала еще до признания республики. Корсчет югоосетинского банка – это обычный расчетный счет в российском банке. Они открывали его как юридические лица. Эта схема «банк в банке», наверное, еще один аргумент в пользу надежности оффшора, коль уж он находится под полным контролем российского банка.
В среду, 26 сентября, в Цхинвале у здания мясокомбината «Растдон» прошел митинг в поддержку российского бизнесмена югоосетинского происхождения, директора компании «Евродон» Вадима Ванеева. Собравшиеся протестовали против рейдерского захвата компании, который, по их мнению, проводится с участием российского Внешэкономбанка. Крупнейший в России холдинг по производству индюшатины отжимают за долги.
Вадим Ванеев с этим не согласен, его группы поддержки собирают подписи под обращениями к первым лицам российского государства с просьбой оградить предприятие от рейдерского захвата и помочь компании, как они в трудные времена помогали банкам и другим крупным российским предприятиям. Между тем интернет пестрит статьями, что вместе с ВЭБовцами в процесс включилась компания «А1», возглавляемая зятем министра иностранных дел Сергея Лаврова Александром Винокуровым.
Руководитель исследовательского центра RAMKOM Денис Соколов отмечает, что интерес к сельскохозяйственному сектору, прежде всего к производству мяса и птицы, возник с началом импортозамещения, когда отрасль вдруг стала интересной:
«В этот момент господа обратили внимание на сельское хозяйство. Это длится уже несколько лет. Кто-то начал раньше (лужковско-батуринские истории давно уже известны на юге), но реальные ребята, основные бенефициары нашей политической системы и экономики всей – они на этот рынок пришли позже. Одновременно с этим начался другой процесс - перехват управления и доходов крупных ритейлеров. В результате получилась такая красивая картинка: увеличивается доля продуктов отечественного производства на рынке, бенефициары перехватывают через банковский сектор, с одной стороны, сети ритейла, с другой стороны, мощности переработки, и с третьей – сельскохозяйственного производства. То есть цикл замыкается. Это совершенно логичный процесс государственного рейдерства. Понятно, что все сферы, в которых возможен более или менее разумный солидный доход, будут перехвачены теми, кто может получить политическую крышу в Москве. Все, кто политическую крышу получить не может, будут выдавлены с этого рынка».
В России на подобные акции протеста отреагировали бы разве что силовики с дубинками. Тем более, когда речь идет о больших деньгах, о переделе крупной собственности в пользу, как указывают в сети, влиятельных людей. На что тогда рассчитывают инициаторы акции? Ответ очевиден: на особый статус республики, как возможность отстаивать свои права, некий периметр жизненных интересов.
Особый статус не для всех, им обладают единицы. Особый статус Татарстана сложился в начале 90-х, когда от него во многом зависела территориальная целостность России, особый статус Чечни – это цена замирения мятежной республики с коренным населением в миллион человек. А особый статус Южной Осетии – это совсем другое. Для Москвы она символ того, что Россия может быть другом и защитником. Это как красный уголок внешней политики России. Помните, был в советских школах такой уголок, отведенный под нужды наглядной агитации и политического просвещения.
Этот статус не подкреплен реальным влиянием, но тем не менее позволяет получать деньги из российского бюджета на порядок больше, чем прочие субъекты России в пересчете на душу населения, получать массу других преференций и возможностей, которые и не снились большинству российских регионов.
Но одно дело бюджетная история, совсем другое – передел перспективного рынка в России. Поэтому самое интересное в этой истории, согласится ли центр на расширение периметра югоосетинских интересов или даже новые границы влияния?
В пятницу, 28 сентября, премьер-министр Грузии Мамука Бахтадзе сделал утро министру иностранных дел Южной Осетии Дмитрию Медоеву. Выступая на 73-й сессии Генеральной ассамблеи ООН, он обратился к жителям Абхазии и Южной Осетии, заявив, что Грузия не представляет своего будущего без них. Комментируя проблему российско-грузинских отношений, Бахтадзе отметил, что Тбилиси хочет вывести их из тупика, но готов это сделать на основе принципов «суверенитета, территориальной целостности и защиты прав человека».
Понятно, что пропустить такую возможность оттянуться югоосетинский МИД не мог. Во всяком случае, после 2008 года не пропустил ни разу. Подобные заявления для ведомства – это такой некалендарный праздник, возможность доставить удовольствие себе и соотечественникам.
Министр иностранных дел РЮО Дмитрий Медоев отметил в интервью югоосетинским СМИ, что заявления грузинского премьера о дружбе звучат нелогично на фоне того, что Южная Осетия подвергается биологической угрозе со стороны соседнего государства:
«Нас снова зовут в объятия, называя нас друзьями и согражданами. Мы слышим старые, заезженные пластинки. Было бы более логично, если бы господин Бахтадзе задал вопрос своим американским друзьям: до каких пор будут травить Южную Осетию мраморными клопами?»
Похоже, мраморные клопы действительно попали в Южную Осетию из Грузии. Но все-таки упреки господина Медоева не по адресу, потому что в Грузии они появились в 2015 году, предположительно, начав распространение из Абхазии. А в Абхазию, по уверениям экологов, попали из Сочи, где в 2014 году были обнаружены нимфы насекомого.
Но дело здесь не в клопах, говорит российский политолог Николай Силаев:
«Ответ Медоева говорит о том, что российским властям не нравится деятельность биологической лаборатории, которая была построена в Грузии при участии властей США. Люди в России, с которыми я на эту тему говорил, утверждают, опираясь на собственный опыт многосторонней дипломатической работы по проблематике биологического оружия, что класс защиты лабораторий позволяет работать с биологическим оружием. При этом они говорили не только о классе защиты. Скажем так: какая-то белая аргументация у грузинской стороны по поводу этой лаборатории есть, но российскую сторону она полностью не удовлетворяет. Поэтому тема и ставится. И понятно, что для югоосетинских политиков тоже важно принять участие в этой истории, потому что они приобретают новый аргумент в отношениях с Грузией».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
