Судьба майора запаса и депутата Островского районного собрания Псковской области Владимира Чикина в силу трагических обстоятельств с 2014 года связана с Абхазией. В Сухуме была зверски убита его дочь – Екатерина Косова. У Владимира Чикина статус потерпевшего, ему удалось добиться, чтобы первое судебное решение, по которому осудили невиновного человека, а убийц его дочери отпустили на свободу, было отменено и впоследствии их признали виновными и осудили. Сегодня он добивается справедливого возмещения ему судебных издержек и выплаты расходов на погребение дочери. Абхазские суды не признают его требования законными, поэтому он утверждает, что его права нарушены, а судебные решения по его искам не правосудны. Ни в Генеральной прокуратуре, ни в Конституционном суде, ни в посольстве Российской Федерации в Абхазии, ни у президента Рауля Хаджимба, ни в офисе по правам человека – нигде, как утверждает Чикин, он не может защитить свои нарушенные права.
Елена Заводская: Владимир, вы все время говорите о том, что в Абхазии нарушены ваши права, что в отношении вас были приняты неправосудные судебные решения. Поясните, пожалуйста, что вы считаете нарушением ваших прав и почему судебные решения, принятые по вашему делу, не правосудны?
Владимир Чикин: Законы Абхазии предусматривают только полное возмещение убытков и ущерба, причиненного уголовным преступлением, как в моем случае. Суд принял решение о возмещении только части ущерба. Из 26 месяцев судов, которые мне пришлось пережить, возмещены убытки только за семь с половиной месяцев первого суда, приговор которого был отменен.
Е.З.: Насколько я знаю, все судебные процессы вы проходите без адвоката, потому что у вас нет возможности отплачивать его услуги, поэтому вы сами штудируете законодательство. Вы можете сослаться на те статьи закона, которые в отношении вас были нарушены?
В.Ч.: Нарушена, например, Конституция Абхазии, а конкретно 21-я и 26-я статьи. 21-я статья, которая гарантирует судебную защиту прав каждого, и статья 26-я, которая гласит, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов и должностных лиц. Кроме этого, нарушены статьи Гражданского кодекса: 1051-я, которая требует полного возмещения убытков, и 1070-я, которая, во-первых, не допускает отказа в возмещении убытков при причинении вреда жизни, а, во-вторых, не дает права суду уменьшить размер возмещения вреда, когда он причинен умышленными действиями причинителей вреда. Суд поступил наоборот и определил своим решением возмещение вреда не значительное, а именно, четвертую часть.
Е.З.: Я часто слышу: «Чего этот человек еще хочет, ему же присудили возмещение ущерба?» Что бы вы ответили тем, кто так считает?
Все, что у меня отнято судом, составляет мою пенсию. Ну, разве можно это считать нормальным решением суда?
В.Ч.: Закон не допускает частичного возмещения ущерба при умышленном преступлении, только полное возмещение. Все, что у меня отнято судом, составляет мою пенсию. Ну, разве можно это считать нормальным решением суда? Кроме того, похоронные расходы судом вообще не учтены в решении. В таком случае суд бесчеловечно обошелся с моей убитой дочерью.
Е.З.: Назовите сумму возмещенного вам ущерба, кому, за что и сколько возместил суд?
В.Ч.: 109 тысяч рублей мне за 7,5 месяцев судов и 37 тысяч рублей зятю – Сергею Косову за два приезда на суд.
Е.З.: 146 тысяч рублей за убитую дочь?
В.Ч.: Да.
Е.З.: Что осталось не возмещенным?
Мое исковое заявление остановил судья Орхан Чедия, он просто отказался его рассматривать, нарушив мои неотъемлемые права на судебную защиту прав и законных интересов
В.Ч.: Не возмещенными остались 173 тысячи рублей похоронных расходов. На самом деле они были гораздо больше, но это то, что мы можем возместить по квитанциям. Еще двести тысяч рублей наших судебных расходов: моих и Косова за второй суд. Общая сумма была 380 тысяч 730 рублей на 15 мая прошлого года. За эту гражданскую судебную тяжбу по моим искам о возмещении ущерба я еще потерял около 120 тысяч рублей. Суд возместил убытки по нашим ходатайствам до 13 марта 2015 года за первое судебное разбирательство, когда суд принял неправосудное решение и отпустил убийц на свободу, а осудил невиновного человека. По тем ходатайствам мы и получили деньги. А все остальные расходы за 18 месяцев судебных тяжб не оплачены и не возмещены судом. Решение о возмещении реального ущерба должен был принять Верховный суд в рамках уголовного производства по делу. Но суд решил только частично возместить ущерб, чем он руководствовался, я не знаю. Я не согласился с таким решением и подал исковое заявление в Сухумский городской суд о возмещении реального ущерба. Мое исковое заявление остановил судья Орхан Чедия, он просто отказался его рассматривать, нарушив мои неотъемлемые права на судебную защиту прав и законных интересов.
Е.З.: Добивались ли вы компенсации морального вреда?
В.Ч.: Я, как отец, и супруг Екатерины – Сергей Косов, признаны потерпевшими. По нашим искам Верховный и Сухумский городской суды присудили на нас двоих компенсацию морального вреда в размере 918 тысяч рублей солидарно с двоих осужденных. Судебные исполнители, изучив финансовые возможности осужденных, пришли к выводу, что они неплатежеспособны и выплатить эти средства не в состоянии. Я понимаю, что никогда этих денег не получу, но для меня важно другое: пока на них лежат неисполненные финансовые обязательства, они не могут быть выпущены до окончания срока по УДО. Мне важно, чтобы они отбыли свое наказание в полной мере.
Е.З.: Какие действия вы предпринимали после отказа суда рассмотреть ваш иск?
В.Ч.: Дальше закон предписывает подать частную жалобу. Верховный суд рассматривал во второй инстанции мою частную жалобу и поддержал решение Чедия. Я обратился в третью инстанцию с надзорной жалобой и получил отказ. И от председателя Верховного суда я тоже получил отказ, после чего обратился в Конституционный суд Абхазии.
Е.З.: С чем вы обратились в Конституционный суд и какой ответ получили от них?
Они считают, что отказ был законный, раз мне дали уже какое-то возмещение, то я должен сказать «спасибо» и молчать
В.Ч.: Я обратился в Конституционный суд с просьбой разобраться в конкретном судебном деле о нарушении прав человека, как требует Конституция. Конституционный суд мне ответил, что мое дело – это дело суда общей юрисдикции, Конституционному суду оно не подведомственно, поскольку отказ мне дан по закону, соответствующему якобы Конституции. Они считают, что отказ был законный, раз мне дали уже какое-то возмещение, то я должен сказать «спасибо» и молчать. По их мнению, суду виднее, как мне возместить вред, и он лучше меня знает, как возмещать. В данном случае суд, на мой взгляд, поступил как непуганый суд, который никогда не привлекался к ответственности за свои решения. Суд Абхазии считает, что он может вмешиваться в частное право граждан. На самом деле Гражданский кодекс и другие законы категорически запрещают суду залезать в карман, в имущество, в доходы и в убытки любого гражданина, если это не является предметом рассмотрения суда. В данном случае, суд влез в мои убытки и сам определил, сколько я потерял. Я – гражданин России, у меня по российским законам прожиточный минимум 11 тысяч рублей в месяц, а я, находясь здесь, прошу всего девять тысяч рублей в месяц или 300 рублей в день, и я для них – крохобор. Я не ожидал такого противодействия, такого возмущения моими требованиями от Верховного суда.
Е.З.: Я знаю, что вы давно обращаетесь за помощью и ищете поддержку у Российского посольства в Абхазии. Расскажите, пожалуйста, когда и с чем вы к ним обращались? И какой ответ от посольства получили?
В.Ч.: По гражданскому делу к новому послу я обращался с весны 2018 года, в общей сложности более двадцати раз. Только письменных обращений к нему у меня было одиннадцать. Один раз я беседовал с послом, все остальные беседы были с консулами.
Е.З.: В чем заключалась суть ваших обращений, что вы просили, чего добивались от них?
По моим заявлениям и обращениям, можно сказать, по моему крику конкретно не дано ни одного ответа. Только отписки неких должностных лиц
В.Ч.: Сначала просил поддержки и думал, что им должно быть виднее, какие меры принять. Я считал, что поддержка должна была быть мягкой: можно кому-то позвонить, рассказать, потребовать… А потом стал требовать конкретного участия и ответов на мои заявления, запросов, представительства в прокуратуре, поверенного в моих судебных делах и ноты протеста. Мне кажется, что любая мера остановила бы и Генеральную прокуратуру, и Верховный суд от нарушения законов самой Абхазии. По моим заявлениям и обращениям, можно сказать, по моему крику конкретно не дано ни одного ответа. Только отписки неких должностных лиц, к которым обращается консул с какими-то запросами, просьбами разъяснить, они ему разъясняют.
Е.З.: Получается, что ни на одно ваше обращение вам по существу не дали ни одного ответа?
В.Ч.: Да. Я не знаю, озабочены ли посол и консул моим положением, какие меры они принимают или планируют принять? Я спрашиваю их об этом и прошу письменный ответ, ну хотя бы для того, чтобы я мог на них пожаловаться. В ответ – только молчание. И никакие вопросы не решаются. Они говорят: надо проконсультироваться, надо подумать, мы – не юристы, мы ничего не понимаем в законах. Мне пришлось обратиться в Центр поддержки соотечественников к Анне Калягиной. Два юриста центра – Корниенко Валентина Пантелеевна и Жилинская Елена Николаевна – изучили решения судов, мои требования и сделали заключение, что требования мои полностью соответствуют абхазским законам.
Юристы Центра поддержки соотечественников обращались к послу и обосновали законность моих требований, месяц прошел, но посол не удостаивает нас ответом
Я неоднократно встречался с консулом Валерием Громушкиным, в последний раз он убежал на консультацию, и с тех пор я его не видел, он прекратил со мной общение. Громушкин написал какую-то отписку на мое обращение, и она полтора месяца где-то у них в посольстве лежала, пока случайно не попала ко мне через другую организацию. Ну, что это за ответ консула? Юристы Центра поддержки соотечественников обращались к послу и обосновали законность моих требований, месяц прошел, но посол не удостаивает нас ответом. Теперь я понимаю, что моя надежда на то, что они когда-нибудь вмешаются, а я до последнего на это надеялся, была бесполезной. Вмешательство консула на любой стадии, его представительство у того же Генерального прокурора или в суде, я уверен, остановило бы судебную расправу надо мной. И заставило бы их разбираться, находить незаконность судебных решений и привести к отмене этих незаконных судебных решений и к рассмотрению моего иска по существу в полном объеме.
Е.З.: Вы говорите, что обращались и в Генеральную прокуратуру? О чем вы их просили и что они вам ответили?
В.Ч.: В Генеральную прокуратуру я обращался за поддержкой моих исковых требований. По 43-й статье Гражданско-процессуального кодекса прокурор вступает в дело в случае причинения вреда жизни. Моей дочери был причинен вред жизни. В статье 42 Уголовно-процессуального кодекса говорится о том, что права убитой переходят к ее близким, следовательно, считайте, что вред жизни причинен мне. И прокуратура была обязана участвовать в моих исковых требованиях и поддерживать их от имени государства. Но прокуратура отказалась поддерживать даже компенсацию морального вреда за убийство.
Е.З.: Чем они мотивировали отказ?
В.Ч.: Тем, что мне самому не причинен вред жизни, а как только будет причинен, они немедленно поддержат мои исковые требования. 22 июля 2019 года я подал заявление в Генеральную прокуратуру с просьбой провести прокурорскую проверку заведомо неправосудных актов, принятых Верховным судом Абхазии в отношении нас, россиян. Но прокурорская проверка не была проведена, потому что они должны были допросить меня как заявителя, а они этого не сделали. Мне был дан письменный ответ, подписанный заместителем Генпрокурора Георгием Аршба, о том, что мои жалобы на незаконные решения судов несостоятельны.
Е.З.: Мы все знаем, что у нас в Абхазии гарант соблюдения прав человека – президент, сегодня это Рауль Джумкович Хаджимба, я знаю, что вы и к нему обращались с просьбой помочь вам и защитить ваши права, какой ответ вы получили у президента?
После трехмесячного разбирательства мне была дана отписка, что на суд давить не можем, как-то сами попытайтесь, обращайтесь в суд. Никаких моих прав никто не защитил
В.Ч.: После того, как я проиграл в Конституционном суде, я обратился к президенту Абхазии. По статье 53 Конституции он обеспечивает соблюдение прав человека и конституционных законов в Абхазии и ее международных обязательств. После трехмесячного разбирательства мне была дана отписка, что на суд давить не можем, как-то сами попытайтесь, обращайтесь в суд. Никаких моих прав никто не защитил. По статье 11 Конституции Абхазии Всеобщая Декларация прав человека и другие общепризнанные международные договоры лежат в основе Конституции Абхазии. И я обращаюсь во все инстанции с жалобами на нарушение прав человека, все мне сочувствуют, все выслушивают и никто не возражает, но никто не собирается никак помогать. Получается какой-то заколдованный круг: бьюсь, бьюсь – и никакого результата.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
