С 1 августа вступил в силу пресловутый закон «О прозрачности иностранного влияния», который стал катализатором многих негативных процессов в Грузии и оттолкнул страну от возможности интеграции с Западом. Как в таких условиях будет работаться гражданскому сектору, против которого направлен этот закон, говорим с пиар-менеджером «Rights Georgia» Георгием Селимашвили.
— Георгий, хотелось бы услышать, чем занимается ваша организация, над какими проектами работает и насколько они важны для грузинского общества?
— Наша организация «Rights Georgia», «Права Грузии» — одна из старейших неправительственных организаций в Грузии, которая была основана в 1998 году, тогда еще под названием «42-я статья Конституции Грузии». Впоследствии, 4 года назад, мы прошли ребрендинг и переименовали организацию.
Она стояла у истоков правозащитной сферы в Грузии, занималась вопросами верховенства закона, правами человека. Мы были первой организацией, которая подала иск в Страсбургский суд от Грузии. Это был большой исторический прецедент. В общем, наша организация с большой исторической биографией. Чтобы не задерживаться на этом, я перейду…
— Ну почему же, это интересно. Я сознательно прошу вас рассказать о ваших проектах, чтобы было понятно, с кем и с чем пытаются бороться власти с помощью закона «О прозрачности иностранного влияния»…
— Наша организация славилась и славится тем, что активно представляет интересы граждан в Страсбургском суде по правам человека. Важные иски были поданы после российской агрессии 2008 года, сотни исков были поданы от нашего имени в Европейский суд. Мы кроме этого активно защищаем самих правозащитников и журналистов. Наверняка вы слышали [про] дело Афгана Мухтарлы — азербайджанского журналиста и блогера, который был похищен из Тбилиси и вывезен в Баку. Именно наша организация занималась и по сей день представляет интересы Мухтарлы в Европейском суде и в других судебных инстанциях Грузии.
Последние 6 лет мы единственная неправительственная организация, которая оказывает бесплатную правовую помощь иностранцам, пытающимся получить убежище в Грузии
Мы как провайдеры сервиса, как поставщики бесплатной правовой помощи оказываем ее женщинам, детям, жертвам домашнего насилия. Защищаем интересы иностранных граждан, которые в Грузии желают получить статус беженца, гуманитарный статус. Последние 6 лет мы единственная неправительственная организация, которая оказывает бесплатную правовую помощь иностранцам, пытающимся получить убежище в Грузии.
В связи с российской агрессией в Украине мы ответили тем нуждам, которые появились вследствие этих событий — защищали интересы украинских граждан, проживающих в Грузии. Примерно 25 тысяч украинских граждан находятся на территории Грузии. Сотням была оказана бесплатная помощь по различным правовым вопросам. Кроме того, мы защищали журналистов, которые пытались покинуть территорию России и попасть в Грузию. До сих пор идут некоторые судебные тяжбы по этим вопросам. Это малоэффективно, но тем не менее мы занимаемся этими делами, представляем интересы этих журналистов. А еще активистов, это тоже очень важное направление деятельности. Вы наверняка знаете о погромах, которые имели место в последние годы в Тбилиси, я имею в виду, например, события 5 июля 2021 года, в ходе которых в результате агрессивных действий радикальных групп пострадало более 50 журналистов. Мы активно занимались защитой пострадавших журналистов…
— Георгий, простите, я вас перебью. Вы сознательно говорите о проектах в прошедшем времени? Вы думаете, что вы не сможете и дальше продолжать эту работу?
— Видите ли, как и в целом гражданский сектор Грузии, мы находимся сейчас под риском прекращения деятельности, потому что на примере России мы знаем, что подобное законодательство, в принципе, ведет к постепенному свертыванию деятельности неправительственных организации. И мы ожидаем, что если в России этот процесс занял 10 лет, то в Грузии это произойдет гораздо быстрее, потому что наш контекст немного другой. И власти Грузии, нынешние власти Грузии действуют очень напористо и агрессивно в этом направлении. Поэтому да, как-то приходится говорить в прошедшем времени, хотя все эти дела и вся эта деятельность — это текущая деятельность. Мы этим до сих пор занимаемся и надеемся, что будет возможность продолжить эту деятельность.
— На чьи средства вам удавалось осуществлять эти проекты? Проще говоря, кто вас финансировал?
За последние три года мы осуществляли и до сих осуществляем проект по защите жертв домашнего насилия с помощью Европейского союза и партнерства с немецкой организацией ASB Georgia
— Наши основные партнеры были агентства ООН, Управление по делам беженцев ООН, также Агентство международного развития Соединенных Штатов (USAID). Множество проектов профинансированы Европейским Союзом и рядом других иностранных организаций.
Например, за последние три года мы осуществляли и до сих осуществляем проект по защите жертв домашнего насилия с помощью Европейского союза и партнерства с немецкой организацией ASB Georgia. В рамках этого проекта мы смогли открыть региональные офисы в Грузии. Так что это очень важная и целевая помощь.
— А у вас есть, например, шелтеры для таких людей, вы в физическом плане можете обеспечить их защиту?
— Нет, мы занимаемся исключительно правовыми вопросами, но очень активно сотрудничаем с теми организациями, которые предлагают социальную и психологическую помощь жертвам насилия. То есть это, в принципе, такой процесс, который требует всесторонней поддержки. И поэтому когда человек попадает к нам, женщина с детьми, например, то естественно мы не ограничиваемся правовой помощью — в том плане, что мы до конца сопровождаем наших бенефициаров, направляем в случае необходимости как раз в эти убежища и следим за тем, чтобы у жертв был доступ к тем сервисам, государственным либо неправительственным, которые доступны для этих женщин.
— То есть люди теперь могут остаться без защиты?
К сожалению, у нас есть ряд дел о фемициде, когда женщин убивали в результате насилия. Это очень тяжелые кейсы
— Безусловно, безусловно. И зачастую в роли насильников и правонарушителей выступают представители государства, например, полицейские. Представьте себе ситуацию, когда именно полицейские совершают преступления, и мы имеем дело с домашним насилием, и нет такой организации, куда может женщина обратиться. Только представьте себе такую ситуацию! Очень много случаев, когда женщины становятся не просто жертвами насилия, к сожалению, у нас есть ряд дел о фемициде, когда женщин убивали в результате насилия. Это очень тяжелые кейсы, и этими делами, такой правозащитной деятельностью вряд ли государство сможет заниматься эффективно, потому что там есть явный конфликт интересов.
— Понятно. Скажите, пожалуйста, Георгий, собираетесь вы регистрироваться в качестве «иноагентов»?
— Нет, мы не собираемся. Мы ведем координированную деятельность с другими неправительственными организациями. Были поданы конституционные иски против этого закона.
— Три иска, да, включая президентский.
— Более 120 неправительственных организаций и медиа подали иск, соавтором которого является наша организация. Он так и называется: IDFI, Rights Georgia и другие против парламента Грузии. Много подписчиков у этого иска. Хотя Конституционный суд потом объединил это в делопроизводстве и будет вести его как один общий иск против парламента Грузии.
Также наши управляющие органы, наши организации обсудили этот вопрос. Было принято внутриорганизационное решение, что мы не собираемся регистрироваться. Так что будем функционировать в тех реалиях, которые уже настали с 1 августа этого года.
— А у вас есть какой-то конкретный план работы в таких условиях, или его невозможно пока составить, потому что власти, собственно, не предприняли еще каких-то практических шагов? Я не знаю, вам все понятно в этом законе? Вы можете встретить его во всеоружии?
— Сложно сказать. В общем, очень сложно быть готовыми ко всему, потому что закон открывает широкое поле для репрессивных действий со стороны правительства и государства. Мы не знаем, каким будет аппетит властей на репрессии и ограничительные мероприятия против неправительственных организаций. Будет ли это какая-то оркестрированная атака, как мы видели с нападением на офисы неправительственных организаций? Вы помните, да? Мы засыпали, а когда просыпались, 30 организаций находили свои офисы в обезображенном состоянии. То есть там были надписи с угрозами, были другие физические повреждения и прочее.
Мы не знаем, будет это какая-то массовая кампания по запугиванию, либо это будут какие-то избирательные и показательные наказания определенных активных граждан, представителей гражданского общества
Иными словами, мы не знаем, будет это какая-то массовая кампания по запугиванию, либо это будут какие-то избирательные и показательные наказания определенных активных граждан, представителей гражданского общества. То есть мы не знаем, насколько широким будет фронт, хотя понимаем, что все может быть. Насчет стратегии на будущее — очень сложно прогнозировать. Сами, наверное, прекрасно понимаете, что наиболее критический период — это несколько месяцев до парламентских выборов в Грузии, где роль гражданского общества ключевая, в первую очередь в плане мониторинга над предвыборным периодом и в день выборов, когда люди будут уже идти голосовать на участки. Это очень критический период. И мы еще не знаем, насколько правящая партия «Грузинская мечта» позволит неправительственным организациям в полной мере осуществлять свою деятельность в плане информирования граждан в ходе предвыборной кампании, наблюдения за предвыборной кампанией и за днем голосования. И также в последующий период, насколько нам удастся правовым путем, допустим, оспорить какие-то решения Центральной избирательной комиссии и в целом избирательной администрации Грузии. Словом, есть много вызовов, но ожидать чего-то хорошего не приходится.
— Ваша организация будет каким-то образом наблюдать за ходом выборов?
— Наша организация наблюдением не занимается, но мы в основном участвуем как правозащитная организация, то есть опять же, если будут какие-то правовые нарушения, мы будем участвовать, обжаловать будем какие-то решения избирательной администрации в суде и так далее.
— Ну это тоже своего рода наблюдение, только с другими функциями...
— Да, да, естественно. Но есть гораздо более крупные организации с широкой сетью наблюдателей, это не наша профильная деятельность. Наша профильная деятельность — это правовое реагирование на различные нарушения со стороны избирательной администрации.
— Еще один вопрос: что говорят ваши доноры?
— Ну, мы, конечно, со всеми донорами обсуждали и обсуждаем вопросы о том, как выжить в этих условиях. В первую очередь, как пережить вот этот критический период до выборов. Мы ожидаем, что могут быть финансовые штрафы довольно-таки в крупных размерах, которые могут привести к существенному осложнению нашей каждодневной деятельности.
— 25 тысяч лари заплатить за отказ от регистрации — это немалые деньги. Они могли бы пойти на добрые дела…
— Да, это немалые деньги. Хотя правительственные организации и проправительственные медиа клеймят нас, называя богатыми НПО, могу вас смело заверить, что этот эпитет, по крайней мере к нашей организации, не применим. Так что как мы будем справляться со штрафами? Какие-то пути мы себе наметили, но все же когда мы столкнемся с этим уже в реальности, жизнь покажет, как нам реагировать.
Форум