В Южной Осетии проблема восстановления разрушенного в результате военных действий 2008 года жилья остается нерешенной. Об этом сегодня написало государственное информационное агентство «Рес». О степени ущерба звучали разные оценки, но в среднем речь шла о полностью разрушенных 265 квартирах и 700 домовладениях. Кроме того, более двух с половиной тысяч домов получили средние и легкие повреждения. С 2009 года правительство неоднократно заявляло о завершении восстановительных работ, но, как выясняется, дома до сих пор не восстановлены.
С начала послевоенного восстановления в Южной Осетии звучали разные даты завершения строительных работ. Эдуард Кокойты в 2009 году обещал согражданам восстановить разрушенное жилье за год. В конце 2010 года директор ГУП «Дирекция по реализации приоритетных национальных проектов» Сослан Бекоев заявил, что осталось еще немного – восстановление индивидуальных домовладений должно быть завершено до 30 января 2011 года.
Но в 2015 году председатель правительства Доментий Кулумбегов сказал, что нужно построить еще 25 домов, после чего программа восстановления частных домовладений будет завершена. Причем девятнадцать из них он пообещал построить в том же 2015 году. Получается, оставалось восстановить не более шести домов, и вот теперь оказывается, что их счет идет на десятки.
Эта путаница выглядит довольно странно, потому как ущерб от войны был в свое время подробно посчитан.
По словам югоосетинской правозащитницы Фатимы Маргиевой, после войны в республику приехала специальная комиссия из Москвы, которая посчитала пострадавшие в результате агрессии 2008 года дома:
«В городе не было такого дома, чтобы никакого ущерба ему не было причинено, но восстановлению подлежали те дома, которые пострадали на 30%. Если дом пострадал на 50%, то он подлежал сносу, и на него должны были выделить деньги и на снос, и на строительство нового жилья».
Из числа домов, пострадавших на 50% и более, выделили первоочередной список – те, которые были разрушены полностью, – всего 322 дома, и началось восстановление.
Тогда же проявились и первые злоупотребления властей, махинации вокруг восстановления жилья и соблюдения очередности, говорит Фатима Маргиева:
«Были люди из первоочередного списка, которым не делали ничего. И в то же время они видели, как на их улице сносят старые небольшие дома, которым причинен минимальный ущерб, и на их месте строят новые, большие. Это за счет пострадавших строили новое жилье родственникам чиновников. Так же обошлись и с гуманитарной помощью».
То есть что получилось. Допустим, комиссия посчитала 100 разрушенных домов, и Россия выделяет на их восстановление деньги. Но из них 20 чиновники строят для своих близких, пусть даже и не пострадавших. Соответственно, 20 реально пострадавших семей остаются без крыши над головой. Причем за все 100 домов правительство или комитет по восстановлению могут отчитаться – все деньги потрачены на заявленные цели. Но при этом и оставшиеся ни с чем 20 семей продолжают требовать свое и могут доказать, что их дома не восстановлены.
Материальная помощь предполагалась и тем, чьи дома пострадали на 30%. По словам Фатимы Маргиевой, что-то около миллиона рублей, но и здесь, говорит она, обнаружился дифференцированный подход:
«Тогда выступил Кокойты и сказал буквально: «Я боюсь, что вы эти деньги спустите в унитаз, поэтому я не буду перечислять вам деньги, а мы сами будем вам восстанавливать жилье». Потом с этими деньгами они сделали, что хотели. Но своим близким они деньги все же перечислили».
И, наконец, третья категория пострадавших – это те, кому жилье восстановили на бумаге. Среди них и бывший депутат югоосетинского парламента Роланд Келехсаев:
«Наш дом накрыл снаряд от града, и полдома снесло. Комиссия оценила повреждение в 53%. По российским правилам его должны были снести и построить новый, но его не снесли. Дыры залатали, крышу поставили и сказали – «все». Не провели ни отделочных работ, ни канализацию… У нас в доме все безработные, поэтому дом мы достроить не смогли. Насколько мне известно, на восстановление нашего дома Россия выделила более трех миллионов рублей, а реально провели работы максимум на 500-600 тысяч рублей».
По мнению Келехсаева, одним из результатов послевоенного восстановления можно считать крайнюю степень недоверия к чиновникам со стороны общества. Это недоверие, вольно или невольно, наследует и новое правительство. Чтобы преодолеть его, необходимо, чтобы этот, судя по всему, намечающийся еще один этап восстановительных работ был максимально прозрачным:
«Необходима демонстративная прозрачность, быть может, даже через привлечение каких-то общественных наблюдательных советов. Эта прозрачность не только предупредит всякие слухи, ненужные разговоры вокруг правительства, но она может быть конвертирована в политический капитал, например, на предстоящих парламентских выборах».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
